Аглаида Шиманская: Новолунье

Взрыв. Огонь. Летят осколки.
Туча дыма и «ура»!
Нет избы — и баба смолкла.
Кровь остынет до утра.

Ночь прошла и вечность встала. —
«Я к тебе вернулся, мать!..»
Тихо. Тишина настала.
В небе начало светать.

День и ночь годами строят
И звенит и гнется сталь,
Пашут и могилы роют,
Никого уже не жаль.

А труба кричит гнусаво
И плюет кровавый дым.
— «Это — наше, нашу славу
Мы врагу не отдадим!»

Торопливо сердце бьется,
Час за часом, день за днем,
Кто-то насмерть разобьется,
Не достроив новый дом.

— «Человеком меньше стало,
Что ж, людей не перечесть,
Толпы, толпы у вокзала,
Где нам каждого учесть!»

— «Мама, мама, ты не слышишь —
Я сорвался, я упал!..»
— «Спи, мой мальчик, тише, тише,
Ты теперь героем стал!..»

Ходит, ходит старый поп
И все крестится.
На погосте новый гроб
Не поместится.

Время, время, не шути
С неудачею,
Лучше след замети
И запрячь ее.

Ночь тиха. Тень креста,
Неба лунное,
А солдатик у моста —
Сердце юное.

Будет защита,
Молись, народ,
Церковь открыта,
Новый год!

Колокол, колокол,
Плачь и бей,
Горем и золотом
Край сильней.

Русские грозы,
Русская высь…
Русский мороз,
Крепись, крепись!

Молятся, молят,
Кресту верны,
Доля ты, доля
Моей страны!

Далеко, далеко, далеко —
Не найти тебя, не увидеть.
Разве жить без тебя легко —
Отказаться и ненавидеть!

Столько лет, столько лет прошло,
Ты меня разлюбить успела,
А когда-то мне песни пела
И мое берегла тепло.

Или ты изменила, Мать,
И богатство от бедных прячешь
И скупишься копейку дать —
Для того ль, чтобы стать богаче.

Наградила других детей,
За борьбу — полюбила — смену…
Что страдание, что измена,
Если все для души твоей.

Летающее блюдце
Над городом несется,
Потоки света льются,
Упругий воздух рвется.

Откуда это чудо —
Из ада или рая,
Какая весть оттуда —
Лукавая? Благая?

Луна в объятьях тучи
Поднять глаза не смела,
А вихрь летит могучий —
Ему какое дело

До лунного сиянья,
До странника земного,
Как будто нет страданье
И мир построен снова.

Она и он… Они когда-то жили,
Где царство муз и моря синева —
И замолчали, и глаза закрыли,
А ты, земля, бессовестно жива!

Весну в наряд венчальный обрядила
И вся цветешь и снова влюблена, —
Не верю я, что благостная сила
Такой жестокой красоте дана.

Не верю, что не будет искупленья,
Когда-нибудь покаешься и ты…
Они прошли — и не осталось тени
И даже не осталось пустоты.

Шумит стихия, налетают волны,
Взлетают волны взмахом черных крыл,
Глядит моряк и крестится невольно:
Чернее цвета Бог не сотворил.

И не было страшней такого вала,
И горче слез соленая вода, —
С какою мукой Муза провожала
Того, кто не вернулся никогда.

Погас маяк, и темный берег стынет,
Забыто все, прошло так много лет,
А море Черное волнуется доныне,
Что погибающим спасенья нет.

Божья коровка
Слушает, не спит,
Как листок на ветке,
В темноте дрожит.

Мир такой огромный —
Не найти приют,
И цветок наверно
Скоро оборвут.

Месяц из-за тучи
Землю осветил,
И печаль, и радость
В сердце примирил.

Вишня кружевная
Грезит женихом,
Лунная дорожка
Потянулась в дом.

И свое томленье
Хочет превозмочь
С черными глазами
Голубая ночь.

Опять прикосновенье простыни
И нежность равнодушная подушки,
Окаменевшее лицо стены,
Снотворное в туманной кружке.