Аглаида Шиманская: Антенны

Любовь! Как страшно это слово
Для тех. Кто сердцем полюбил.
Оно старо и вечно ново,
Оно всесильно и без сил.

Не все ль равно, какие слезы, —
У каждого своя печаль.
Вот снова отцветают розы,
И жизни розовой мне жаль.

Пусть коротка, — она прекрасна
Благоуханьем, чистотой.
На гибель смотрим безучастно:
Подумаешь, цветок простой!

А я с любовью подбираю
Опавший бледный лепесток,
Как будто украшеньем рая
Был этот розовый цветок.

Куда вы, ласточки, летите
Стремительно и своевольно,
С такою легкостью, привольно?
Остановитесь, нас возьмите!

А ты, душа, отяжелела,
К земле приникла, тяжко дышишь,
Взлететь бы и подняться выше
И оторваться бы от тела!

Как мы ничтожны и безвольны.
Судьбы нам не распутать нити…
Куда вы, ласточки, летите
С такою легкостью, привольно?

Помню в детстве розовые стены,
Розовая комната, тепло,
Сон полузабытый, очень давний,
И ко мне дорогу замело.

Снег глубокий, русский снег не тает,
Светит в поле, звездами горит!
Ночью в серебре волчица злая
За добычей рыщет до зари.

Помню сказку: страшная страница,
Как волчица подошла к окну,
Не вздохнуть и не пошевелиться,
Не нарушить зовом тишину.

Сплю, но слышу, как метель бушует,
Путнику возврата нет домой.
В ночь такую гибель не минует —
Песня снежная за упокой.

Нам не встретиться и не проститься,
Не сказать, что ты моя страна.
Мне бы рыскать по лесам волчицей
Со звериным сердцем, как она.

Ничего нельзя доказать,
Никому не могу ответить,
Одиночество душит опять
Злые мысли и стены эти.

Стены каменные нужней
И печали и вдохновенья,
Но за что мне любить людей
И за чем мне искать смиренья?

Из окна подвального свет.
Там всю ночь копошатся крысы
Над мешками муки и риса.
В суете суеты сует.

Я любила стихи — и стихов лебединые крылья
Отраженьем, быть может, легли на зеркальности душ.
Улетели они — и пускай разлетаются пылью.
Умирающий лебедь ушел в тростниковую глушь.

Берег тих, берег пуст, не слышна лебединая песня,
Только плещет слезами и всхлипнет в прибое волна.
Ветерок пролетит — для кого-то он горестный вестник,
И, как прежде, на небе блестит перламутром луна.

На сердце горе, боль, а ты живи,
Бессонница и мрак, а ты живи,
И никого… На помощь не зови!
Пожары, бури, смерть, а ты живи —
Для муки, жалости и для любви — живи!

Годами память зеркало хранит.
Им не утрачено воспоминанье.
Двух лиц неповторимое слиянье
В зеркальном холоде оно грустит.

Но по ночам, мне кажется порой,
Как слезы, набегают блики
И на поверхности его пустой
Вдруг проступают чьи-то лики.

Блеснут глаза… Быть может, мы с тобой?
О, разве можно воскресить волненье
И в зеркале увидеть отраженье
Любви и нежности былой…

Я люблю все маленькие вещи
И люблю всех маленьких зверей,
Я смотрю, как бабочка трепещет,
Крошки собирает воробей.

Слушаю, с каким печальным вздохом,
С дерева срывается листок.
Снова осень — день переполоха,
Погибает маленький мирок.

Проливая слезы дождевые,
Капля капле шепчет о беде
И огни, стеклянные и злые,
Снова зажигаются везде.

В окно стремительно влетела муха,
Со мной осталась ночевать —
Металась, дребезжала, как старуха,
Мне долго не давала спать.

Она большая, ей нужна свобода,
В саду и воздух, и простор,
Ей безразлична даже непогода,
Но страшен плен тяжелых штор.