Фердинанд Фингер - Любовь и жизнь, похожие на сон

Пусть наше ложе освящает Гименей,

И Феб без солнца не оставит,

А резвый Эрос – счастье наших дней,

Перед Венерой вдруг предъявит.

И при защите величайших из Богов

Мы можем жить в любви и счастье,

А сказки сладкие из снов

Прогонят страшные напасти.

Тогда разбушевавшейся весной

Осыпаны мы будем лепестками,

И в благодарности мы вновь с тобой

Колени преклоним перед Богами.

Зачем напрасно долго говорить

О том пути, который я прошел когда-то,

О правде и неправде – там пришлось мне жить,

И в них быть виноватым и невиноватым.

А правда и неправда там была такой,

Без красок и не объяснить словами,

Была и старой, а была и молодой,

И цельною, и с перебитыми боками.

Когда моя Неправда вдруг была права,

Тогда от Правды получал побои,

За это и наказывала жизнь меня,

Ведь ложь и правда на пути пересекаются обои.

Теперь на старости хочу пожить в тиши,

Хочу здоровым быть, и не с помятыми боками,

Известно, правда горькая, она ведь лучше лжи,

Последнюю так любим мы ушами.

О, Время! Ты успело ловко

И незаметно от меня,

Успело быстро, как воровка,

Украсть, что было красть нельзя.

О, Время! Ты зачем при этом

Так было счастливо, когда

Ты воровало жизнь поэта,

Мои бесценные года.

А ну-ка, вынимай пригоршней,

Их отдавай обратно мне,

Хочу опять я с детской горки

По льду скатиться по Весне.

И во дворе веселом детства

Вновь поиграться, как тогда,

А седину – мое наследство,

Запрячь в карманы без следа.

Ты фокусником времена былые

Отдай назад, что забрала,

А вместо старых в молодые

Ты преврати мои года.

О, Жизнь! Не напускай тумана!

Отдай во сне – не наяву,

Что забрала, но без обмана,

Я в воровстве тебя тогда не упрекну.

Огнем мне ревность душу обожгла,

Копьем застряла в левом подреберья,

Она пришла, когда к другому ты ушла,

Скользнувши в щель, когда ты закрывала двери.

Змеей коварной тихо заползла,

Секунды отдышаться не давая,

И ядовитою струею облила,

Отравой ревности меня уничтожая.

Достигла своего, и в угол загнала,

Души моей святую безмятежность,

С которой в счастье жил всегда,

Даря тебе любовь, внимание и нежность.

Ту трепетную нежность средь двоих,

Которая сомнению не подвергалась.

Ее мы бережно хранили от чужих,

Теперь в наветах от людей осталась.

Несчастные, что могут ощущать они,

Не испытавшие мучений Прометея,

Они не могут чувствовать пожар в крови,

Любви не зная никогда, а только тлея.

И в судорожном сжатии моей руки,

Все отраженье ревности до боли,

Мне шепчет ревность: «Поскорее отомсти,

Убить соперника в твоей же воле!»

И потому, не осуди меня Господь,

Что «Не убий» я заповедь нарушу,

Ведь ревность не смогу я превозмочь,

Непререкаемый божественный закон разрушу

И ада пусть огонь сожжет меня,

Я у тебя прощения просил, я помню.

Не виноват я пред тобой, Судья,

Я просто грешник, попранный Любовью. [2]

Часто я вспоминаю, как весенней порой

Ты ко мне прилетала золотой стрекозой.

Запах юности нежной вдруг оставила мне,

Это было недавно, словно было во сне.

Как же быстро промчалась золотая пора,

Крыльев взмах – и умчалась от меня стрекоза.

И влюбленное сердце захватила с собой,

Это было недавно и давно, Боже мой!

Захватить – захватила, но оставила мне

Ощущение счастья в той ушедшей весне,

Ощущенье печали при прощаньи с тобой,

Стрекоза золотая, той прекрасной весной.

На весах взвесить счастье и печаль не дано.

Быть с обоими вместе – мне судьбой суждено.