«Не воскресить и не вернуть волненья…»
Не воскресить и не вернуть волненья,
Где страшная печать уничтоженья.
Бродяга это место обойдет,
Издалека почуяв тяжкий гнет.
Закат лучи свои бросает мимо,
И с небом здесь любовь непримирима.
Давно нет имени, и нет лица,
И в камень обратили их сердца.
А если пробил час для новой муки
И в холоде соединились руки
Не любящих друг друга и врагов,
Без жалоб, без укора и без слов?
Высоко где-то звезды просияли
Над миром призрачным земной печали,
Все ближе образ скорбного Лица —
«Ил и , ил и »… и слезы без конца.
«Почему на свете столько зла…»
Почему на свете столько зла,
И во всех сердцах печаль такая?
Маленькая черепаха умерла —
Жизнь и смерть покорно принимая.
Ласковый, причудливый зверек —
Еле-еле слышное дыханье —
Подстерег неумолимый рок
И такое Божие созданье.
Что ж, прощай — не ты одна,
От всего придется отказаться.
На земле любовь обречена,
Наш удел — любить и расставаться.
«По в о лнам слушаю родную речь…»
По в о лнам слушаю родную речь,
И сердце русское обиды полно.
Мне эту грусть до смерти не пресечь,
Пусть снова будет все безмолвно.
И сон, и мрак, беспамятство навек
О лучшем, дорогом, любимом,
Чем жив еще, чем дышит человек
И что уходит, улетая дымом.
«Пишу в печали, в темноте…»
Пишу в печали, в темноте
Души своей непримиренной,
И голос тихий, монотонный
Умрет, потонет в пустоте.
А я, друзья, для вас пишу
И к вам протягиваю нити
Волнений и своих наитий —
Пока жива, пока дышу.
«Быть может, кто-то отзовется…»
Быть может, кто-то отзовется
Издалека в моей стране,
И теплый луч меня коснется,
Тебя увижу я в окне —
Твои леса, твои равнины,
И маки русские, как кровь.
Как небо мой платочек синий,
Как жизнь — любовь.
«Была когда-то я цветком…»
Была когда-то я цветком
И теплым воздухом дышала.
Его сорвали, и потом
Я в темной спальне умирала.
Откройте шторы, душно мне,
Верните мне луга родные!
Здесь розы — только на стене,
Березы — палочки слепые.
Чужая осень. Дождь шумит.
Я тоже палочка слепая.
Свеча и плачет, и горит,
Лучом любовь напоминая.
«Мне все равно, что дождь, что непогода…»
Мне все равно, что дождь, что непогода,
Что озеро швейцарское шумит.
Я выйду поглядеть на качку парохода.
В тумане птица белая кричит.
Я жду любви, она идет навстречу,
Спустилась с гор, ступает по воде, —
Над нею вечер зажигает свечи,
И золото рассыпано везде.
«Сегодня снова умер кто-то…»
Сегодня снова умер кто-то —
Как будто бы совсем чужой,
Но в сердце задрожала нота
И ноет и грустит со мной.
Ушел из дома, жизнь покинул,
И это солнце, и цветы,
Закончил красками картину,
Запечатлел свои черты
Для друга, для жены, для брата,
Быть может, тоже для меня.
Гляжу на отблески заката
Ему невидимого дня.
Песок оранжевого цвета,
Расстелен ковриком лужок…
Я слышу, как уходит лето,
Как с дерева упал листок.
Черные птицы летают,
Звезды крылом задевают.
Падает тень на лица,
Чья-то душа томится.
Воздух мучительно душен,
Всюду огонь потушен,
Только стучат по дороге
Узкие, длинные дроги.
Душу, забытую в мире,
Мрак обнимает все шире,
Господи, где Твое небо,
Чудо вина и хлеба,
Радость Твоей благодати,
Сила Твоих объятий?
Сердцем глухим и нищим
Волю святую ищем.
«Не тревожься памятью напрасной…»
Не тревожься памятью напрасной,
Слушай чуткий голос тишины —
И во сне бывает жизнь прекрасной,
Наяву бывают тоже сны.
Солнце мальчик видит с восхищеньем,
Знает голод, помнит — только мать,
А душа уже полна томленья,
Смутно начинает вспоминать:
Читать дальше