Анатолий Жигулин - Летящие дни

Никогда я не видел
Воды холодней.
Ничего не встречал
Крепче этих камней,
Что упрямо и трудно
Шлифует река,
Отражая в воде
Облака…

А над речкой
В зеленых долинах живет
Молчаливый
И гордый народ.
Сколько лет
От родимой земли вдалеке
Их катала судьба,
Словно камни в реке?!

Потому холодна
И прозрачна вода.
Видно, в ней растворилась
Печаль и беда.
Навсегда.

ЯЛТА

В белом небе стыли кипарисы,
И желтели дальние хребты,
И качали сосны,
Словно лисы,
Длинные пушистые хвосты.

Осыпая серебринки смеха
С мокрых листьев
В сонную траву,
Горное стремительное эхо
Повторяло нежное:
«Ау!..»

А сегодня чище и стеклянней
Брызги на пустынных пристанях.
Солнечный туман воспоминаний
Пеной оседает на камнях.

Позабылись радости и горе —
Только волны катятся, звеня.
И глаза —
Две теплых капли моря —
Из тумана смотрят на меня.

ХОЗЯЙКА
Ирине

Как тяжело лежать в больнице
И ждать свиданья день за днем.
Смотреть, как желтые синицы
На ветках скачут за окном.

Халатов стираная байка,
Больничных кленов хмурый вид…
— Иди, пришла твоя хозяйка! —
Мне санитарка говорит.

А ты еще и не хозяйка,
И впереди немало бед.
Еще попробуй угадай-ка,
Хозяйкой будешь или нет.

И мне еще грудную клетку
Хирурги будут потрошить.
И случай мой довольно редкий,
И неизвестно, буду ль жить.

И у меня еще невеста,
Нежна и ласкова со мной.
Боится — потеряет место,
Когда уйду я в мир иной.

Беду считая неминучей,
Совсем не чувствуя греха,
Она уже на всякий случай
Другого ищет жениха.

Я страхом смерти был опутан,
Не различал добра и зла.
Но ты пришла и страх мой лютый
С невестой вместе прогнала…

Еще нетвердо сердце билось,
Тугим прихваченное швом.
Но ты пришла и утвердилась
В нем, неокрепшем, но живом.

И выходил я в сад больничный,
Где на ветру пучки травы.
И голоса густые птичьи
Кричали мне:
«Живи! Живи!..»

Синиц трепещущая стайка
Справляла жизни торжество.
И рядом шла моя хозяйка,
Хозяйка сердца моего.

* * *

Где теперь ты, рыжая? Скажи.
Словно бы тебя и не бывало.
Словно бы от горечи и лжи
Сердце по частям не убывало.

И другая ждет меня теперь,
Та, что я в тебе искал напрасно.
После всех сомнений и потерь
Многое мне нынче стало ясно.

Словно бы поднялся на скалу
И увидел под собой с вершины
Сосны, погруженные во мглу,
Пройденные кручи и долины.

И видна мне с гулкой высоты
За дрожащей рябью бездорожья
Маленькая-маленькая ты,
Что осталась где-то у подножья.

* * *

На почерневших ветках дуба
Свернулись бурые листы.
Холодный ветер зло и грубо
Раздел дрожащие кусты.

И только свежестью нежданной,
Как будто впрямь еще жива,
За изгородью деревянной
Сверкает мокрая трава.

* * *
Г. Красухину

Горят сырые листья,
И вьется горький дым.
В саду, пустом и мглистом,
Он кажется седым.

В молчанье нелюдимом
Я думаю о дне,
Когда растаю дымом
В холодной тишине.

Листок заледенелый
Качается, шурша…
Уже почти сгорела,
Обуглилась душа.

Не будет продолженья
В растаявшем дыму.
И нету утешенья
Раздумью моему.

* * *

Я спал, обняв сырую землю,
На лесосеке под сосной.
Осенних трав сухие стебли
Склонялись нежно надо мной.

И на мешках от аммонита
Я спал во чреве рудника.
Осколки битого гранита
Врезались больно мне в бока.

Но я бессонницы не ведал.
С друзьями горький хлеб делил,
Пустой баландою обедал.
И сосны крепкие валил.

На дне глубокого карьера
Не знал я света и тепла.
Но ни одна меня холера
Тогда до срока не брала…

А нынче?.. Нынче только снится
Былая сила прежних лет.
Опять через окно больницы
Смотрю я в пасмурный рассвет.

Смотрю на глинистые пятна,
На лес, сверкающий бело…
Земля, земля!
Отдай обратно
Мое здоровье и тепло.