Сергей Михалков: Избранные басни

У Черепах!

1945 г.

Иван Иваныч заболел, —

Не потому, что он дурное что-то съел

Иль сквозняком его продуло, —

Но уж едва-едва он привстаёт со стула

И еле-еле руку подаёт,

А многих вообще не узнаёт.

Что спросишь — он в ответ то промычит невнятно,

А то возьмёт да заорёт:

«Я занят! Нет меня! Закройте дверь! Понятно?…»

Жену оставил он. С детьми он не живёт…

Ближайшие друзья ему дают советы:

Один рекомендует спорт,

Другой — поехать на курорт,

А третий — соблюдать диету…

Больному нашему не впрок ни то, ни это!

Но вот

Иван Иваныча взялся лечить народ:

В один прекрасный день его освободили

От всех забот,

Что у бедняги были,

От всех хлопот

И даже от

Автомобиля,

Что день и ночь дежурил у ворот!

И всё пошло наоборот:

Иван Иваныча как будто подменили:

Кого не узнавал — теперь он узнаёт,

Кого не принимал — тех в гости сам зовёт,

С людьми он говорит охотно, просто, внятно,

Вернулся он в семью, отлично в ней живёт…

Понятно?!

Вот!

1950 г.

Со дня рожденья четверть века

Справлял в дубраве Курский Соловей.

(Немалый срок и в жизни человека,

А соловью — тем паче юбилей!)

Среди лесных певцов подъём и оживленье:

Окрестные леса

Вручают юбиляру адреса.

Готовится банкет. Концерт на два часа.

И от Орла приходит поздравленье.

Счастливый юбиляр растроган и польщён —

Не зря в своих кустах свистел и щёлкал он…

За праздничным столом в тот вечер шумно было…

На все лады звенели голоса,

И лишь Ворона каркала уныло:

«Подумать только, чудеса!

Уж мне за пятьдесят давно перевалило,

И голосом сильней, и всем понятней я,

И столько раз Сова меня хвалила…

А юбилей — поди ж ты — Соловья!..»

Вот пишешь про зверей, про птиц и насекомых,

А попадаешь всё в знакомых…

1946 г.

«Иван Тарасович, а я к тебе по делу!»

«Ну, в чём твоя нужда?» — «Да мне немного мелу!

Пока стоят хорошие деньки,

Хотим мы побелить в конторе потолки,

И мелу сущие нам нужно пустяки!»

«Ты больно скор, тут надобно решенье!»

«Да ведь горит у нас!» — «А ты имей терпенье,

Такой вопрос нельзя решать сплеча

И сгоряча,

Здесь важно мнение Степана Кузьмича!

Посмотрит Клим Фомич и даже сам, быть может,

Матвею Саввичу доложит,

Тот резолюцию наложит

И сам поставит на совет.

А уж совет решит, белить вам или нет!…»

«Ну и дела у вас!» — «Сам видишь — не гуляем!

Как в полдень сходимся — расходимся в рассвет,

А иногда и сутки заседаем,

Мне домом стал родным служебный каб,

В нем ем и ужин и обед!..»

В основу басни сей я взял нарочно — мел ,

Чтоб не затронуть поважнее дел!

1945 г.

Всех по дороге обгоняя,

Неслась машина легковая.

И тот, кто за рулём сидел,

На всех людей, пешком идущих

И на колёсах отстающих,

С пренебрежением глядел.

Но с ним в пути беда случилась:

Машина вдруг остановилась!

И тот, кто за рулём сидел,

Теперь уж на людей идущих

И даже на волах ползущих

С печальной завистью глядел.

Он над мотором неисправным

Капот бесцельно поднимал, —

По существу и в самом главном

Он ничего не понимал…

Тот, кто без знаний, без уменья

Стремится вырваться вперёд,

Не так ли полон самомненья

В тот миг, когда ему… везёт?!

1951 г.