Сергей Михалков: Избранные басни

Вздохнули лекари: им тоже легче стало.

Не потому, что жало в цель попало,

А потому, что малая Пчела

С них, так сказать, ответственность сняла!..

***

Перестраховщики! Я басню вам прочёл

Не для того, чтоб вы надеялись на пчёл!

1949 г.

Прослушать певчих птиц однажды пригласили

Начальство — Льва. (Лев был в чинах и в силе,

И перед ним, дыханье затая,

На задних лапках многие ходили).

Лев прибыл на концерт. На сцену попросили

Певцов: Скворца и Соловья.

Перед лицом таким, робея от волненья,

Чуть арию свою не позабыл Скворец,

Но под конец

Так разошёлся молодец,

Такое на него напало вдохновенье,

Что диву бы дался любой ценитель пенья.

Какой солист!

То вдруг защёлкает, то перейдёт на свист,

То иволгой кричит, то кенарем зальется,

Кудахчет курицей, как человек смеется,

И выходкам веселым нет конца!

Но тут заметили, что, слушая Скворца,

Ни разу Лев не улыбнулся,

Напротив — даже отвернулся!

Вот Соловья черёд. Лев морщится опять!

Что это значит? Как понять?..

Ему на месте не сидится,

Он хочет встать!

Его с трудом удерживает Львица…

А Соловей?.. Как сладко он поёт!

Какие он верха берёт!

Но, гривою тряхнув, Лев с места вдруг встаёт

И, не дослушав песни Соловьиной,

Уходит со своею половиной…

Лиса уж тут как тут: «Певцы тому причиной!

Кто их назвал «солистами лесов»?

Ни дикции, ни голосов!

На Льва всё время я смотрела —

Он возмущался то и дело!

Скандал! Позор!

И отдан был приказ: «Певцов направить в хор!

Заставить наново учиться!»

Но как же так могло случиться?

Лев к пенью вкус имел

(Он даже сам немного пел

И, говорят, довольно мило),

Послушать мастеров ему приятно было.

Чего ж он морщился?.. Он лишнего поел,

И тут как раз ему живот схватило!..

А бедные певцы, которых сдали в хор,

Когда бы не Орёл, там пели б до сих пор!

Я басню написал тем людям в назиданье,

Что вкруг начальства вьются без конца,

Готовые уже за указанье

Считать обычное чиханье

Вышестоящего лица.

1949—1952 г.

Раз вышла с басней у меня запарка:

Я сел писать про львиный юбилей,

А сколько львы живут? Забыл я, хоть убей!

Ну что же, позвоню в контору зоопарка!

Звоню. Прошу помочь в неведенье моем.

Мне отвечают очень лаконично:

«Подобных справок мы заочно не даём!

Зайдите лично!»

Что делать? Захожу. Прошу мне справку дать.

«Откуда? Кто такой?» — «Поэт я. Автор басен».

«Придётся подождать!» — «Ждать? Что, вопрос не ясен?.

«Нет, ясен ваш вопрос, но… надо подождать!»

Сижу и жду… И, наконец, решенье:

«Львы не собаки! (Важный аргумент!)

Придётся вам прислать с запросом отношенье, —

Получите ответ на документ!»

И дело это кончилось на том,

Что приобрёл я Брема третий том

И там про львов прочел такие вещи!..

И сколько львы живут, и кое-что похлеще…

Такую «бдительность» иные проявляют,

Чтоб ни за что нигде не отвечать,

А сами, между прочим, оставляют

В открытом сейфе круглую печать!

1952 г.

Лиса приметила Бобра:

И в шубе у него довольно серебра,

И он один из тех Бобров,

Что из семейства мастеров, —

Ну, словом, с некоторых пор

Лисе понравился Бобёр!

Лиса ночей не спит: «Уж я ли не хитра?

Уж я ли не ловка к тому же?

Чем я своих подружек хуже?

Мне тоже при себе пора

Иметь Бобра!»

Вот Лисонька моя, охотясь за Бобром,

Знай вертит перед ним хвостом,

Знай шепчет нежные слова

О том о сем…

Седая у Бобра вскружилась голова,

И, потеряв покой и сон,

Свою Бобриху бросил он,

Решив, что для него, Бобра,

Глупа Бобриха и стара…

Спускаясь как-то к водопою,

Окликнул друга старый Ёж:

«Привет, Бобёр! Ну, как живёшь

Ты с этой… как её… С Лисою?»

«Эх, друг! — Бобёр ему в ответ, —

Житья-то у меня и нет!

Лишь утки на уме у ней да куры:

То ужин — там, то здесь — обед!

Из рыжей стала чернобурой!

Ей всё гулять бы да рядиться,