Дмитрий Волчек: Полуденный демон

скаут шорты приспустил
руки на груди сложил

это лирика сплошная
смутная и роковая

вцепится что твой удав
душит душит сука блядь

мышонок ночь провел в сетях небесной нивы
гиметский мед из горлышка журчит
а строгий господин ревниво
все говорит и говорит

о том что жизнь прошла неутоленной
о том что в сердце прячется игла
о том как горек мед влюбленный
и трудно встать из-за стола

как брюхо вскинулось как сперма обмелела
и смерть клешнями стискивает тело

ты весь со мной «от пейс до гениталий»
и пусть совдепия шумит
в ушах как плебс на карнавале —
боец не спит

он левой прядь перебирает
а левой — в изумрудный пах
где сонный теплится израиль
в моих губах

он навалился падают в подвал
хитрец гнатон на дафниса напал
старик в карман залез и шарит там и рыщет

бесцельная в раю трепещет нить
но не сорвать ее не разрубить
дивись лука мудищев

на эту вереницу лепестков
на это чудо нотрдамдефлера
вопящее средь мирных облаков
как пятки страстного танцора

о чем тюльпан заговорил
то вовсе непонятно
чугунные крюки уродливые пятна
клокочет жаба под скалой
орел витает над иглой
жужжит предсмертное веретено
и тянет нить пугливо
«еще мы живы живы живы»

но вот — по черепу лопатой
но вот — кастетом по зубам
но вот — прикладом по хребту

тогда взвиваешься крылатый
к порозовевшим облакам
в немыслимую высоту

над расцарапанным столом
аптекарь мухою летает
как бы резвяся и играя
солдату предлагает бром

но через несколько минут
наперекор его веленью
предвосхищая наслажденье
взвивается тяжелый уд

он тряпки жалкие сверлит
вотще натягивает жилы
люциферические силы!
ангина кариес бронхит

стыдись: в покинутой дали
тоскует пальма одиноко
и воет наклонясь к востоку
когда проходят корабли

грамм морфия вколоть иль соблазнить мальчонку
порок и смерть безжалостно горят
и взявшись за руки пронзительно и тонко
на шухере свистят:

«тикай! тикай! легавый настигает!»
фонарь кладбищенский чадит
природа ползает нагая
и с ненавистью говорит:

«порок и смерть язвят единым жалом
все кончено психея убежала
так безобразно и легко
как на плите советской молоко»