Вадим Андреев - Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II

Как просто все! И мы умрем,
И мы сквозь бормотанье этой черной лиры
Расслышим в воздухе пронзительно пустом
Слепое пение секиры.

Ночью в беспросветном океане,
В медленно колеблющейся мгле
Белый айсберг перед нами встанет
Альбатросом об одном крыле.

И, как насмерть раненная птица,
В ледовитом, в непробудном сне
Будет он качаться и кружиться,
Угасая в скользкой тишине.

Русский лед в бездарном мраке тает,
Тает русский воздух. Все пройдет.
Однокрылой птицей отлетает
Сердце в безнадежный небосвод.

Воскреснет тот, кто умер, а для нас
Недопустимо воскресенье:
Мы платим вечностью за каждый час,
За полужизнь, за полутленье.

Бежали мы. Валы родных морей,
Как матери, нас провожали,
Пока слепые кормы кораблей
В чужие страны уплывали.

Мы сыновья огня, и нам темно
В краю, где все огни остыли,
И сердце наше помнит лишь одно
Опустошительное — были.

Когда она придет и мы, толпой,
Как смерды, раболепствуя и ластясь,
Презрим во имя родины чужой
Родной земли земное счастье,

О как тогда, наперекор стыду,
Позором мишуры и славы черной
Мы будем чваниться — на поводу
У нашей ненависти вздорной.

Синий ветер над темным заливом,
Бьются волны о красный песок,
И табун облаков белогривый
Улетает туда — на восток.

Кто бы думал, что годы скитаний
Никогда не окончатся, — нет, —
Что в чужом и пустом океане
Затеряется огненный след,

Что отчалив от дымной отчизны,
Нам обратно путей не найти,
Что страшнее и смерти и жизни
Бесполезно гореть и цвести.

В огромном пространстве разлуки,
Огромном — без края и дна —
Сгорают летящие звуки
И цепкая жжет тишина.

Вот так вот — в полуденном зное
Над маками, в огненной ржи
Взлетают в пространство пустое
И падают камнем стрижи.

И все же сквозь поле молчанья,
В белесой и злой тишине,
Я слышу родное дыханье
И голос, приснившийся мне.

Ты там живешь — в чужой стране,
Тебя клеймят чужие руки,
Но по ночам ты снишься мне
Сквозь дым и прах земной разлуки.

Тобою дышит тишина,
Тобою небо просветлело,
Но ты не мне обручена:
Мы только призраки без тела.

Чуть шелестит бессонный лес,
В степи кочует ветер темный,
И край разорванных небес
Зажег во тьме закат огромный,

И желтый луч скользит змеей
Над каменной оградой сада…
Душа озарена тобой…
О нет, мне ничего не надо!

Мир без тебя суров и пуст,
Сон без тебя, — но нет, мне снится
Огонь твоих прозрачных уст
И синих глаз твоих зарницы.

Меж нами — просторные версты,
Гудки паровозов, леса,
Но те же над нами простерты
Ночные, без звезд, небеса.

Меж нами житейских волнений
Вседневная, плоская страсть,
Но наших бездымных горений
Незыблема светлая власть.

И чем недоступней свиданье,
Чем жизнь и грубее и злей,
Тем ярче и слаще слиянье
Беззвучных и тайных огней.

В моем окне опять струится
И ластится ночная мгла,
Опять меня ночная птица
Коснулась краешком крыла.

Неуловимо все и бренно.
Пройдут еще века, века,
Но ты, как прежде, незабвенна,
Но ты, как прежде, далека.

Тебя я к жизни не ревную
И только свято берегу
Твою прозрачную, земную
Тень на растаявшем снегу.

Что может быть еще нетленней,
Что может быть еще нежней,
Для чуждых взоров сокровенней
И для моей любви больней?

Иному сердцу нет пощады,
Иной любви свершенья нет.
Опять горит в деревьях сада
Тобою занесенный свет.