Генрих Гейне - Стихотворения. Поэмы. Проза

У тебя есть алмазы и жемчуг,
Все, что люди привыкли искать,
Да еще есть прелестные глазки, —
Милый друг! Чего больше желать?

Я на эти прелестные глазки
Выслал целую стройную рать
Звучных песен из жаркого сердца, —
Милый друг! Чего больше желать?

Эти чудные глазки на сердце
Наложили мне страсти печать;
Ими, друг мой, меня ты сгубила…
Милый друг! Чего больше желать?

Кто впервые в жизни любит,
Пусть несчастен — все ж он бог.
Но уж кто вторично любит
И несчастен, тот дурак.

Я такой дурак — влюбленный
И, как прежде, нелюбимый.
Солнце, звезды — все смеются.
Я смеюсь — и умираю.

Приснилось мне, что я господь,
Венец всего творенья,
И в небе ангелы поют
Мои стихотворенья.

Я объедаюсь день и ночь
Вареньем, пирогами,
Ликеры редкостные пью
И незнаком с долгами.

Но мне тоскливо без земли,
Как будто я за бортом,
Не будь я милосердный бог,
Я сделался бы чертом.

«Эй ты, архангел Гавриил,
Посланец быстроногий!
Эвгена, друга моего {14} 14 Стр. 105. Эвгена, друга моего… — С польским графом Евгением фон Бреза Гейне сдружился в студенческие годы в Геттингенском университете. ,
Тащи ко мне в чертоги.

Его за книгой не ищи, —
Вино милей, чем книги,
У «Фрейлейн Мейер» он сидит
Скорей, чем у Ядвиги {15} 15 У «Фрейлен Мейер» он сидит скорей, чем у Ядвиги … — «Фрейлен Мейер» — название берлинского кафе. У Ядвиги — в католической церкви св. Ядвиги в Берлине. ».

Архангел крыльями взмахнул,
Полет к земле направил,
Он друга моего схватил,
Ко мне тотчас доставил.

«Ну, что ты скажешь про меня?
Вот сделался я богом,
Недаром в юности моей
Я так мечтал о многом.

Творю я чудо каждый день
В капризе прихотливом.
Сегодня, например, Берлин
Я сделаю счастливым.

Раскрою камни мостовой
Рукою чудотворной,
И в каждом камне пусть лежит
По устрице отборной.

С небес польет лимонный сок,
Как будто над бассейном.
Упиться сможете вы все
Из сточных ям рейнвейном.

Берлинцы — мастера пожрать,
И в счастии непрочном
Бегут судейские чины
К канавам водосточным.

Поэты все благодарят
За пищу даровую,
А лейтенанты-молодцы,
Знай, лижут мостовую.

Да, лейтенанты — молодцы,
И даже юнкер знает,
Что каждый день таких чудес
На свете не бывает».

Из мрака дома выступают,
Подобны виденьям ночным.
Я, в плащ закутавшись, молча
Иду, нетерпеньем томим.

Гудят часы на башне.
Двенадцать! Уж, верно, давно,
Томясь нетерпеньем счастливым,
Подруга смотрит в окно.

А месяц, мой провожатый,
Мне светит прямо в лицо,
И весело с ним я прощаюсь,
Взбегая к ней на крыльцо.

«Спасибо, мой верный товарищ,
За то, что светил мне в пути!
Теперь я тебя отпускаю,
Теперь другим посвети!

И если где-то влюбленный
Блуждает, судьбу кляня,
Утешь его, как, бывало,
Умел ты утешить меня».

И если ты станешь моей женой,
Все кумушки лопнут от злости.
То будет не жизнь, а праздник сплошной —
Подарки, театры и гости.

Ругай меня, бей — на все я готов,
Мы брань прекратим поцелуем.
Но если моих не похвалишь стихов,
Запомни: развод неминуем!

К твоей груди белоснежной
Я головою приник,
И тайно могу я подслушать,
Что в сердце твоем в этот миг.

Трубят голубые гусары,
В ворота въезжают толпой,
И завтра мою дорогую
Гусар уведет голубой.

Но это случится лишь завтра,
А нынче придешь ты ко мне,
И я в твоих объятьях
Блаженствовать буду вдвойне.

Трубят голубые гусары,
Прощаются с нами, трубя,
И вот я пришел, дорогая,
И розы принес для тебя.