Через угрюмые места
Над чёрною осокой
Летит полночная звезда,
Роняя свет высокий.
Зеркальный кружится сувой*),
Смещаются понятья.
Кромешный мрак и свет живой
Сливаются в объятья.
До дна просвечена вода.
Остановилось время.
Высоким высветом звезда
Прощается со всеми.
Благослови, Господь, меня
Всевышним Провиденьем
Предназначение понять
Последнего свеченья,
Чтоб, отправляясь в мир иной,
С неведомым сливаясь,
Светить высокою звездой
Для постиженья таинств.
*) Сувой – вихрь.
«Над лесами еловыми славными…»
Над лесами еловыми славными,
Над холмами российскими плавными
Церковь вечную славу поёт,
Среди тёмных деревьев хоронится,
Острострелой певучею звонницей
До высоких небес достаёт.
На скрещенье дорог её сладили.
На посте и молитве поставили.
Бога в душах велела беречь.
Кто ни едет, всяк Богу поклонится.
Приглашает людей её звонница
С Богом тихо вести свою речь.
На восходе зари её свечечка
За версту светит ярко над Вечностью.
На свидание с Богом зовёт.
Точно малых детей, души пестует.
Разрумянившимися невестами
К ней осинок идёт хоровод.
А в часы вековой незадачи
Не поёт она в небе, а плачет,
Над бедою людской правит суд.
Кто страдает в тоске от бессилья,
Вознесут к небесам её крылья,
На скрижалях любви вознесут.
Меч булатный. Конь буланый.
Вихревой простор.
Всадник в бурке по елани*)
Мчится мимо гор.
Даль стальною вьюгой брита.
Огоньки в селе.
Звонко цокают копыта
По родной земле.
Молча к старому подворью
Всадник повернул.
Мать, поникшая от горя,
Кинулась к нему.
– Петя! Петя! Голубочек! —
В повода впилась.
– Ты прости меня, сыночек,
Что не прибралась.
Я сейчас раздую печку.
Вижу, как устал.
Но скажи одно словечко:
Где ты пропадал? —
Сын к старушке руки тянет,
Глухо говорит:
– Не проси меня, маманя,
Я давно убит.
Меня немец – в сердце прямо.
Много было их.
А живу, живу я, мама,
Только в снах твоих.
*) Елань – открытое место.
«Сокол в землю ударился сходу…»
Сокол в землю ударился сходу
И накрылся высокой травой,
Где мой пращур глазами к восходу
Отдыхает в землице сырой.
Здесь пылали цветы да померкли.
Забурьянил репьём огород.
В сводах старой разрушенной церкви
Панихидную ветер поёт.
Жизнь прошла, отгорела лучиной,
Прошуршала пожухлым листом.
Разлучился Егор с Катериной
Не на этом на свете – на том.
Разлучило их горькое горе.
Зарастают былые пути.
Тенью мечется дед мой Егорий,
Ищет бабку – не может найти.
Слыла зримой, да стала незримой.
Отсмеялась лучом по воде.
Где два странника? Два пилигрима?
Где их души? Неведомо где?
На полях? На высоком угоре?
В небесах, где просторы ясны?
Как душа твоя, дед мой Егорий,
Отыскала ли душу жены?
Не поникла ли волей с устатку?
Не озябла ль в седой высоте?..
Туча тряпкой, отстиранной бабкой,
Отдыхает на сиром кресте.
Ия Павловна Фролова (1951–2011) по основной профессии была врачом, стихи писала с юных лет, живописью увлеклась в 2005 году, стала членом Союза художников России, в литобъединение «Угреша» пришла в 2006 году, её стихи печатались в газете «Угрешские вести», альманахах «Угрешская лира» (выпуск 2) и «История Угреши» (выпуск 1), в декабре 2011 года выпущен посмертный сборник её стихов «В тихих садах осени», проиллюстрированный её картинами.
Родители ушли к иной Отчизне,
Колодец, сад и нас здесь оставляя,
И дом, что строили они при жизни,
Ни сытости, ни отдыха не зная.
В том милом доме кружева цвели,
Два раза в сутки звонко пела печка,
Детишечки с козлятками росли,
Молилась тихо бабушка со свечкой.
В саду гороховые грядки до небес
И яблок белого налива дождь…
Там столько было всяческих чудес,
Нигде которых больше не найдёшь!
«Мне шестьдесят, а я всё та же девочка…»
Мне шестьдесят, а я всё та же девочка.
Как быстро стало время убывать!
Шерна была рекой, а стала речечкой,
И лес – леском, но мне там – благодать.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу