Гарри Беар - Движение жизни

И видя все это, душа моя стенает,
А сердце радостно сжимается (от счастья)!
Я сам сейчас – игра природовластья,
И это весело… И это убивает…

Мир бардака и мир бесчестья,
Мир грозно-сумрачных стремлений,
Бездарных словоизвержений
И идиотских соответствий.

Мир Достоевского и Блока,
Мир Гумилева и Толстого…
Мир красоты и мир простого,
Мир Петербурга и Востока.

Такая вечная она —
Евро-азийская страна…

Я вновь пробиваюсь в любовную чащу
Сквозь стоны и боль поцелуев кричащих…
Вот ты – надо мною, вот ты – подо мною,
Мы оба – объятые страстью смешною,
Мы вместе в полете над бездной земною!

Но страсти уходят, а дети родятся!
Плевать им на то, к чему люди стремятся.
И Слово их, к жизни готовое рваться,
Мы не услышим, мы будем… качаться
На лодке Любви.

Мрачный Бог моей судьбы
На меня глядит из гроба.
"Помоги, перемоги, – говорю, —
Мои хворобы!"…

Но бесстрастный Божий лик
Удаляется все дальше.
Слаб и грешен мой язык —
Бог не терпит капли фальши…

Только как без фальши быть?
Не смириться мне с натурой!
Но лукавый мой язык —
Нота Божьей партитуры.

Неясная песня неясных певцов,
Неясные сны и неясная волость,
Неясная слава неясных отцов,
Неясно здесь все! но услышьте мой голос:
Неясный Неясный Пепел Пепел

Неясная жизнь неясных времен,
Неясный топор над неясной главою,
Неясная жалость неясных ворон,
Неясный полет над кровавой травою.
Неясный Неясный Пепел Пепел

Неясные звуки неясных поэз,
Неясная сталь над неясной идеей,
Неясная совесть неясных сердец,
Неясная глупость висит над Расеей!
Неясный, но Красный Пепел Пепел.

Я к вам вернусь когда-нибудь…
И вы меня п о т о м поймете!
Я к вам пробьюсь сквозь мглу и грусть,
Чтоб на века застыть в почете.
Мне не грозит забвенья груз,
И вы на мне еще взрастете!
Без вас остаться не страшусь —
В Россию русского возьмете…

Мне остается «просто мудро жить»:
И в двадцать пятом – голову сложить,
В тридцать седьмом – подставить пуле лоб,
А в сорок первом – пережить озноб,
Как прежде у подножья Машука,
Убийцы где не дрогнула рука…

В шестьдесят первом снова ощутить
Освобожденье и желанье жить!
Но через двадцать лет, не дописав труда,
Остановиться вновь у смертного одра.
И сотню лет спустя все это повторить,
Закон-круговорот судеб благословить.

Железо кандалов разбило руки в кровь —
Запястья кровоточат у Христа…

По жизни все людей: от чистого Креста
На землю падает кровавая роса.

И я стою один, почти что у одра,
Рыдая, говорю: «Помилуй мя»…

Однако все это – бессмысленно, впустую.

Я буду признан после смерти,
И это – утешенье мне
Во все вселенской круговерти
И в тихой русской тишине.

Моих мучений не искупит
Посмертной славы трескотня.
Но их, наверное, окупит
Мерцанье скорбного огня

Души, которая не сгинет
После ухода моего,
А в вечном погребальном гимне
Сольется в Слово Богово.

Этот вечер мне ярко запомнился —
Я, усталый, ушел от тебя…
Только долго и издали звонницы
Звуки странные звали меня.

Но я шел и уныло раздумывал
О своей погасавшей судьбе,
И при этом так страстно придумывал
Подходящую кару тебе!

Ты с другим изменила «случайно»:
Что ж, бывало, и я изменял.
Но манил меня яд твоей тайны
И накрашенных губ твой овал.

Мы, наверное, встретимся. Помнится,
Он тогда это нам предсказал…
И я снова услышу ту звонницу,
И увижу тот самый овал.