Евгений Дробышев - Сумерки рая (сборник)

Зачем ввели допинг-контроль?
И что доказать тем хотели?
Нужна для смычка канифоль,
Без топлива сядем на мели.

Наверное, ввел это трус,
Который не знает, где взяться
За что что потянуть тяжкий груз
И как в дураках не остаться.

Ведь движет мозги алкоголь,
Пускай без холодной линейки,
Но образов чудных пароль
Откроет он вам за копейки.

Самим не придумать нам то,
Чем он без труда вас одарит,
И без него нелегко
Средь мыслей разбросанных шарить.

A чем же живут богачи?
Ужели бумагой слепою?
Про всех понемногу прочти,
Узнаешь, что твердой рукою

Одною ты приз не возьмешь,
Здесь нужно иное старание.
Немножко удачи, и что ж?
В награду пустое гулянье?

Но нет, это допинг сердец!
Чтоб двигались фишки по полю,
Лишь только как я наконец
Им путь проложу своей волей…

Скажи мне, а кто устоял
Пред женским внимательным взглядом?
Чей пестик еще не увял,
Почувствовав луч его рядом?

Без них ведь вообще никуда,
И в песенке это поется,
И только поманит когда,
То вдруг тебе все удается.

Хотя б на одних на словах,
Ведь это так важно – откуда
Пришло вдохновенье впотьмах
И как просветлился рассудок.

Спортсмен, не горюй не грусти!
Ведь ты не один на дорожке.
С тобою на допинг-пути
Мы скачем на слабенькой ножке.

Мы этим слабы и сильны,
Сумеем менять мы призвания,
Быть может, поняв, что равны,
Но суетны наши старания.

Зачем нас тянет в этот Питер?
За что цепляемся в надежде?
За эту тоненькую нить,
Что судьбы связывала прежде,
И за немытые дворы,
Где сквозь веселых бликов тени
Звенит твой голос той поры —
Задорный, радостный, весенний.
За задымленный пароход,
Что утром резал гладь речную,
Встречая солнышка восход,
Гудком щемящим грудь волнуя.
За этот полусвет ночной,
Фигур полночных наважденье,
Такое ясное порой,
Порой – лишь зыбкое виденье.
Но полноте, здесь не до грез,
Они не в помощь бедным ныне,
Давно ли сами мы всерьез
Мытарили в людской лавине.
Лавине дней страстей и судеб,
Сжигая время и бензин.
Так было, есть, и, верно, будет,
Мы все такие, как один.
И Питер наш нас не обманет,
Он декорации свои
Всем одинаково расставит
Оштукатуренной любви.
И эту нить не разорвешь,
К ней тысячи примет,
И каждая в тебе живет,
И каждая – ответ.

Зачем ты, Яндекс, все опять запомнил?
я не просил тебя запоминать,
я не хочу на чьей-нибудь ладони
Чужой свои дела считать.

И я стою в толпе людей
как часть ее живая,
мы здесь вдали от новостей,
единственно внимая,

над нами хора льется песнь
печально-вековая,
нам хлеб дается этот днесь,
долгов не занимая.

Вот старичок, степенный сам,
с лучистыми глазами,
воздевши руки к небесам,
уж слился с небесами.

ему не нужно объяснять
и нам уже не нужно,
к кому вернемся мы опять,
пройдя путем окружным.

Звучит средь женщин и детей,
глазенки трущих сонно,
мотив певучий слов-теней
молитвы монотонной.

Здесь всяк стоит теперь народ —
и кто на всякий случай,
и тот, кто, свой спасая род,
стяжает дух могучий.

Кто ближе к небесам стоит?
Почем же знать мне это?
Упрямо лишь душа просит
простить и то и это…

И не с руки мне в этот час
пускаться в объяснения,
таинственно иконостас
способствует забвению.

стою, смотрю я сквозь него,
не веря объяснениям,
теперь держусь лишь одного —
хватило бы терпения.

Но льется, льется слов река,
кто входит, кто выходит,
хоть даже и издалека —
что не терял, находит.

Наполнен
энергией
красного
секса,
хоть слова
такого
тогда не учили,
но рифмы
твои
мы запомнили с детства,
а ты
уж давно
поселился
в могиле.

могиле не той, что, землей зарастая,
чуть грустною нежностью светит,
а той, что во крови и лжи утопает —
в России никто ни за что не ответит.

зачем ты пришел в этот мир обреченный,
от ангела крыльев бесовская тень?
Наивною совестью облеченный,
ты ночь перепутал – подумал, что день?