Сергей Городецкий - Избранные произведения. Том 1

Художественная устремленность Городецкого значительно отличалась от гумилевской. Городецкий был более непосредствен, нежели Гумилев [40] На это обратил внимание уже Блок в своей статье «Без божества, без вдохновенья»: «С. Городецкий — поэт гораздо менее рассудочный и более непосредственный, чем Н. Гумилев» (Блок А., т. 6, с. 179). , и теснее связан с национальными корнями русской культуры. Эта связь осуществлялась через историю и литературу, живопись, музыку, фольклор. Да и взгляды Городецкого на искусство, хотя и путаные, крайне непоследовательные, в каких-то существенных своих звеньях заключали в себе рациональное, здоровое зерно.

Уже упоминавшееся выступление Блока «О современном состоянии русского символизма» (1910) вызвало резкий полемический отклик Городецкого, игриво озаглавленный «Страна Реверансов и ее пурпурно-лиловый Бедекер» [41] «Против течения», 1910, 15 октября. . Оспаривая некоторые соображения Блока о путях и судьбах символизма, упрекая это течение за мистифицированно-искаженный образ мира, создаваемый им, за отрешенность от современной действительности, Городецкий в этой связи подчеркивает весьма важную для него мысль: «Жизнь и искусство — одно». Конечно, с точки зрения теоретической это положение может быть оспорено. Но неточность формулировки не должна помешать нам ощутить ее общий смысл, ее направленность, отражающую стремление поэта сблизить поэзию с жизнью.

Для Городецкого акмеизм служил опорой в его давней неприязни к тем сторонам символизма, которые уводили поэзию в ирреальный, таинственный, потусторонний мир. Убежденно звучали строки в программной статье Городецкого о том, что борьба акмеизма против символизма есть прежде всего «борьба за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время, за нашу планету Землю». Действительность в изображении поэтов-символистов утрачивала реальные очертания и приобретала часто эфемерный характер, становилась, по слову Городецкого, «фантомом». «У акмеистов, — пишет он, — роза опять стала хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми подобиями с мистической любовью или чем-нибудь еще» [42] «Аполлон», 1913, № 1, с. 48. .

Отказ акмеизма от свойственных символизму абстракций, иррационализма и установка на изображение «вещного» мира, его цвета, формы, объема еще не означали поворота к реалистическому искусству. Лишь много лет спустя Городецкий смог осознать эту истину. «Нам казалось, — пишет он в автобиографии, — что мы противостоим символизму. Но действительность мы видели на поверхности жизни, в любовании мертвыми вещами и на деле оказались лишь привеском к символизму и были столь же далеки от живой жизни, от народа. Я хотел привлечь и Блока в наш кружок, но он ответил убийственной статьей «Без божества, без вдохновенья» [43] Городецкий С. Мой путь, т. I, с. 325. ..

Блок относился к акмеизму с плохо скрываемым раздражением. Он корил его за мелкотемье, эклектизм, претенциозность, за то, что его стремление изображать земной, пластический, чувственный мир оборачивалось бескрылостью и общественной индифферентностью [44] См.: Куприяновский П. В. Александр Блок в борьбе с акмеизмом, — «Ученые записки Ивановского гос. пед. института», т. 12. Филологические науки, вып. 3, 1957, с. 53–75. .

Активное участие в «Цехе поэтов» не проходило бесследно, оно ослабляло не только гражданские ноты творчества Городецкого, но и его талант лирика. Это сказалось уже отчасти в цикле «итальянских» стихов поэта, написанных под впечатлением двух его поездок в Италию (1912–1913).

Восприятие Италии у Городецкого явно отличается от блоковского. Циклы обоих поэтов были написаны примерно в одно время. Но, прочитав их один вслед за другим, мы вдруг начинаем ощущать их художественную несовместимость. «Итальянские» стихи Блока — очень русские стихи. В них угадываешь приметы той национальной стихии, которая оплодотворила все другие произведения этого поэта.

Живые, трепетные строки этого стихотворения Блока («Девушка из Spoleto») подкупают своей лирической тональностью, пластикой; они напоминают нам энергию многих других произведений блоковской лирики. Итальянский колорит не мешает поэту выразить здесь самого себя, свое лирическое мироощущение.