Array Литагент «Эксмо» - Россия – страна поэтов

Шумел камнями непокорный Терек,
Я мысленно остановил момент,
Взглянув печально на пустынный берег,
На грустные развалины легенд.

Неужто вправду вон с того обрыва
Ее любимых сбрасывали вниз?
Неужто так она была красива,
Что миг любви оценивался в жизнь?

И надо ж было как-то раз случиться,
Что юный рыцарь не погиб в ту ночь…
И утром вновь явился он к царице,
Сумев свою обиду превозмочь.

Царица этой встречей не смутилась.
И голос пал, как камень с высоты:
«Спасибо за оказанную милость.
Я очень рада, что вернулся ты.

Но почему пришел ты слишком рано?
Я в полночь жду тебя, а не сейчас…»

И он поверил сладкому обману…
Но во второй раз Бог его не спас.

Не замечаем, как уходят годы.
Спохватимся, когда они пройдут.
И все свои ошибки и невзгоды
Выносим мы на запоздалый суд.

И говорим: «Когда б не то да это,
Иначе жизнь мы прожили б свою…»
Но призывает совесть нас к ответу
В начале жизни, а не на краю.

Живите так, как будто наступает
Тот самый главный, самый строгий суд.
Живите, словно дарите на память
Вы жизнь свою
Тем,
Что потом придут.

Любовь не только возвышает —
Любовь порой нас разрушает,
Ломает судьбы и сердца…
В своих желаниях прекрасна,
Она бывает так опасна,
Как взрыв, как девять грамм свинца.

Она взрывается внезапно,
И ты уже не можешь завтра
Не видеть милого лица.

Любовь не только возвышает —
Любовь вершит и все решает.
А мы уходим в этот плен
И не мечтаем о свободе.
Пока заря в душе восходит,
Душа не хочет перемен.

старинный стол. Свеча. Свет из окна.
Бумаги лист. И кожаное кресло.
Гусиное перо. И тишина.
И профиль, вычерченный резко.

Стою благоговейно у дверей
И вновь хочу представить те мгновенья,
Когда он назначал свиданье Ей.
Она являлась – Жрица вдохновенья.

И, если оставалась до утра,
Ее уста таинственно вещали…
И взгляд Ее на кончике пера
Старался удержать он на прощанье.

И засыпал внезапно у стола,
Едва Она исчезнет простодушно.
И снова ждал, как и Она ждала,
Когда Господь соединит их души.

И лишь однажды не пришла Она,
Как будто знала, что он смертью занят.
Старинный стол. Свеча. И тишина.
И чистый лист – как боль Ее
И память.

И с той поры Она незримо здесь.
Ей некуда идти и некого тревожить.
И все, что было с ними, – то и есть.
И ничего другого быть не может.

Литературный киллер
Получил заказ:
Убить успех
Престижного коллеги,
Чтоб свет его
В чужих сердцах погас.
И чтобы сам ушел он
В тень навеки.

Старался киллер…
Он к смертям привык.
Чужая злоба
Щедро заплатила.
Однако на успех
Ста тысяч книг
Ему патронов
Явно не хватило.

Грустит ночами старый дом.
В нем поселились мрак да ветер.
А дому снится на рассвете
Все чей-то шепот под окном.

Он просыпается, волнуясь,
И затаив дыханье ждет,
Что кто-то дверь его резную
С привычным шумом распахнет.

Но тихо все. Во мраке комнат
Ткут паутину пауки,
Да половицы смутно помнят
Еще недавние шаги.

Покинут дом весельем детским,
Теплом хозяев и гостей.
И никуда ему не деться
От трудной памяти своей.

Я разных людей встречал —
Лукавых, смешных и добрых,
Крутых, как девятый вал,
И вспыльчивых, словно порох.

Одни – словно хитрая речь.
Другие открыты настежь.
О, сколько же было встреч
И с бедами, и со счастьем!