Владимир Высоцкий - Идет охота на волков…

Мы в высоких живем теремах —
Входа нет никому в эти зданья:
Одиночество и ожиданье
Вместо вас поселились в домах.

Потеряла и свежесть и прелесть
Белизна ненадетых рубах,
Да и старые песни приелись
И навязли в зубах.

Мы вас ждем — торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…
А потом возвращайтесь скорей:
Ивы плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Все единою болью болит,
И звучит с каждым днем непрестанней
Вековечный надрыв причитаний
Отголоском старинных молитв.

Мы вас встретим и пеших, и конных,
Утомленных, нецелых — любых, —
Только б не пустота похоронных,
Не предчувствие их!

Мы вас ждем — торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины.
А потом возвращайтесь скорей,
Ибо плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Проложите, проложите
Хоть туннель по дну реки
И без страха приходите
На вино и шашлыки.

И гитару приносите,
Подтянув на ней колки, —
Но не забудьте — затупите
Ваши острые клыки.

А когда сообразите —
Все пути приводят в Рим, —
Вот тогда и приходите,
Вот тогда поговорим.

Нож забросьте, камень выньте
Из-за пазухи своей
И перебросьте, перекиньте
Вы хоть жердь через ручей.

За посев ли, за покос ли —
Надо взяться, поспешать, —
А прохлопав, сами после
Локти будете кусать.

Сами будете не рады,
Утром вставши, — вот те раз! —
Все мосты через преграды
Переброшены без нас.

Так проложите, проложите
Хоть туннель по дну реки!
Но не забудьте — затупите
Ваши острые клыки!

Есть телевизор — подайте трибуну, —
Так проору — разнесется на мили!
Он — не окно, я в окно и не плюну, —
Мне будто дверь в целый мир прорубили.

Всё на дому — самый полный обзор:
Отдых в Крыму, ураган и Кобзон.
Фильм, часть седьмая — тут можно поесть:
Я не видал предыдущие шесть.

Врубаю первую — а там ныряют, —
Ну, это так себе, а с двадцати —
«А ну-ка, девушки!» — что вытворяют!
И все — в передничках, — с ума сойти!

Есть телевизор — мне дом не квартира, —
Я всею скорбью скорблю мировою,
Грудью дышу я всем воздухом мира,
Никсона вижу с его госпожою.

Вот тебе раз! Иностранный глава —
Прямо глаз в глаз, к голове голова, —
Чуть пододвинул ногой табурет —
И оказался с главой тет-на-тет.

Потом — ударники в хлебопекарне, —
Дают про выпечку до десяти.
И вот любимая — «А ну-ка, парни!» —
Стреляют, прыгают, — с ума сойти!

Если не смотришь — ну пусть не болван ты,
Но уж, по крайности, Богом убитый:
Ты же не знаешь, что ищут таланты,
Ты же не ведаешь, кто даровитый!

Как убедить мне упрямую Настю?! —
Настя желает в кино — как суббота, —
Настя твердит, что проникся я страстью
К глупому ящику для идиота.

Да, я проникся — в квартиру зайду,
Глядь — дома Никсон и Жорж Помпиду!
Вот хорошо — я бутылочку взял, —
Жорж — посошок, Ричард, правда, не стал.

Ну а действительность еще кошмарней, —
Врубил четвертую — и на балкон:
«А ну-ка, девушки!» «А ну-ка, па́рням!»
Вручают премию в О-О-ООН!

…Ну а потом, на Канатчиковой даче,
Где, к сожаленью, навязчивый сервис,
Я и в бреду все смотрел передачи,
Все заступался за Анджелу Дэвис.

Слышу: не плачь — все в порядке в тайге,
Выигран матч СССР — ФРГ,
Сто негодяев захвачены в плен,
И Магомаев поет в КВН.

Ну а действительность еще шикарней —
Два телевизора — крути-верти:
«А ну-ка, девушки!» — «А ну-ка, парни!»
За них не боязно с ума сойти!

Я вышел ростом и лицом —
Спасибо матери с отцом, —
С людьми в ладу — не понукал, не помыкал,
Спины не гнул — прямым ходил,
И в ус не дул, и жил как жил,
И голове своей руками помогал…

Но был донос и был навет —
Кругом пятьсот и наших нет, —
Был кабинет с табличкой «Время уважай», —
Там прямо бе́з соли едят,
Там штемпель ставят наугад,
Кладут в конверт — и посылают за Можай.