Гийом Аполлинер - Мост Мирабо [билингва]

Когда же стало понятно что больше никто ничего на коврик не кинет
Старший решил начать представление
Из-под шарманки вынырнул мальчик крошечный акробат одетый в трико все того же розоватого легочного цвета
С меховой опушкой на запястьях и лодыжках
Он приветствовал публику резкими криками
Бесподобно взмахивая руками
Словно всех был готов заключить в объятья

Потом он отставил ногу назад и преклонил колено
И четырежды всем поклонился
А когда он поднялся на шар
Его тонкое тело превратилось в мотив столь нежный что в толпе не осталось ни одной души равнодушной
Вот маленький дух вне плоти
Подумал каждый
И эта музыка пластики
Заглушила фальшивые лязги шарманки
Которые множил и множил субъект с лицом усеянным пеплом предков

А мальчик стал кувыркаться
Да так изящно
Что шарманка совсем умолкла
И шарманщик спрятал лицо в ладонях
И пальцы его превратились в его потомков
В завязь в зародышей из его бороды растущих
Новый крик алокожего
Ангельский хор деревьев
Исчезновение ребенка

А бродячие акробаты над головами гири крутили
Словно из ваты гири их были

Но зрители их застыли и каждый искал в душе у себя ребенка
О эпоха о век облаков

Дождь женских голосов льет в памяти моей как из небытия

То каплями летишь из прошлого ты волшебство далеких встреч

И вздыбленные облака стыдят вселенную всех раковин ушных

Прислушайся к дождю быть может это старой музыкою плачут презрение и скорбь

Прислушайся то рвутся узы что тебя удерживают на земле и небесах

Et tandis que la guerre
Ensanglante la terre
Je hausse les odeurs
Près des couleurs-saveurs

Des fleurs à ras du sol regardent par bouffées
Les boucles des odeurs par tes mains décoiffées
Mais je connais aussi les grottes parfumées
Où gravite l'azur unique des fumées
Où plus doux que la nuit et plus pur que le jour
Tu t'étends comme un dieu fatigué par l'amour
Tu fascines les flammes
Elles rampent à tes pieds
Ces nonchalantes femmes
Tes feuilles de papier

И покуда война
Кровью обагрена
Вкус описав и цвет
Запах поет поэт

Как букли запахов ерошит вихрь цветы
И эти локоны расчесываешь ты
Но знаю я один благоуханный кров
Под ним клубится синь невиданных дымов
Под ним нежней чем ночь светлей чем день бездонный
Ты возлежишь как бог любовью истомленный
Тебе покорно пламя-пленница
И ветреные как блудницы
К ногам твоим ползут и стелятся
Твои бумажные страницы

Зарезаны нежные образы
Эти губы что так цвели
Миа Марей
Иетта Лори
Анни и Мари
где вы
о юные девы
но
возле фонтана
что бьет из земли
и плачет и стонет смотри
голубка трепещет до самой зари

Воспоминанья боль моя
Где вы теперь мои друзья
Взлетает память в небосвод
А ваши взоры здесь и вот
С печалью тают в дреме вод
Где Брак [59] Брак Жорж (1882–1963) — французский художник, один из основателей кубизма. Жакоб [60] Жакоб Макс (1876–1944) — французский поэт и художник, с 1904 г. — один из самых близких друзей Аполлинера. а где твой след
Дерен [61] Дерен — см. примеч. к стихотворению «Розамунда» ( Дерен Андре (1880–1954) — французский художник, иллюстратор Аполлинера.). с глазами как рассвет
Где вы Дализ [62] Дализ Рене (наст, имя Рене Дюпюи, 1879–1917) — друг детства Аполлинера, морской офицер, впоследствии журналист и писатель. Получив известие о гибели Дализа на фронте 7 мая 1917 года, Аполлинер откликнулся на это известие большой статьей, в которой, в частности, вспоминал об их детской дружбе, начавшейся в 1892 г., в шестом классе коллежа Сен-Шарль в Монако, где они «все уроки проводили за игрой в солдатики» (III, 256). Памяти «самого давнего», как он неоднократно подчеркивал, из своих друзей Аполлинер посвятил книгу стихов «Каллиграммы». Бийи [63] Бийи Андре (1882–1971) — писатель, журналист, литературовед, один из создателей журнала «Les Soiree de Paris», в котором печатался Аполлинер; близкий друг поэта, оставивший о нем пространные воспоминания. Рейналь [64] Рейналь — см. примеч. к стихотворению «Дом мертвых» ( Рейналь Морис (1884–1954) — писатель, журналист, художественный критик, друг Аполлинера.).
О звук имен плывущий вдаль
Как эхо в церкви как печаль
Кремниц [65] Кремниц, Морис (1875–1935) — поэт и прозаик. В каллиграмме перечисляются друзья Аполлинера, призванные в армию и ушедшие на фронт. был добровольцем он
Исчез как все о звук имен
Полна душа моя тоской
Фонтан рыдает надо мной