Владимир Высоцкий: Владимир Высоцкий

И будет взрыв, и перетрется жгут…

Но, может, мину вовремя найдут

И извлекут до взрыва детонатор!

Спит земля спокойно под цветами,

Но когда находят мины в ней —

Их берут умелыми руками

И взрывают дальше от людей.

Иногда как-то вдруг вспоминается

Из войны пара фраз —

Например, что сапер ошибается

Только раз.

До 1978

Я спокоен – он мне все поведал.

«Не таись», – велел. И я скажу.

Кто меня обидел или предал —

Покарает тот, кому служу.

Не знаю как – ножом ли под ребро,

Или сгорит их дом и все добро,

Или сместят, сомнут, лишат свободы,

Когда – опять не знаю, – через годы

Или теперь, а может быть – уже…

Судьбу не обойти на вираже

И на кривой на вашей не объехать,

Напропалую тоже не протечь.

А я? Я – что! Спокоен я, по мне – хоть

Побей вас камни, град или картечь.

1978

Слева бесы, справа бесы.

Нет, по новой мне налей!

Эти – с нар, а те – из кресел, —

Не поймешь, какие злей.

И куда, в какие дали,

На какой еще маршрут

Нас с тобою эти врали

По этапу поведут?

Ну а нам что остается?

Дескать, горе не беда?

Пей, дружище, если пьется, —

Все – пустыми невода.

Что искать нам в этой жизни?

Править к пристани какой?

Ну-ка, солнце, ярче брызни!

Со святыми упокой…

1979

Михаилу Шемякину под впечатлением от серии «Чрево»

И кто вы суть? Безликие кликуши?

Куда грядете – в Мекку ли, в Мессины?

Модели ли влачите к Монпарнасу?

Кровавы ваши спины, словно туши,

И туши – как ободранные спины, —

И ребра в ребра вам – и нету спасу.

Ударил ток, скотину оглоуша,

Обмякла плоть на плоскости картины

И тяжко пала мяснику на плечи.

На ум, на кисть творцу попала туша —

И дюжие согбенные детины,

Вершащие дела нечеловечьи.

Кончал палач – дела его ужасны,

А дальше те, кто гаже, ниже, плоше,

Таскали жертвы после гильотины:

Безглазны, безголовы и безгласны

И, кажется, бессутны тушеноши,

Как бы катками вмяты в суть картины.

Так кто вы суть, – загубленные души?

Куда спешите, полуобразины?

Вас не разъять – едины обе массы.

Суть Сутина – «Спасите наши туши!»

Вы ляжете, заколотые в спины,

И Урка слижет с ваших лиц гримасу.

Я ротозей – но вот не сплю ночами, —

В глаза бы вам взглянуть из-за картины!..

Неймется мне, шуту и лоботрясу, —

Сдается мне, хлестали вас бичами?!

Вы крест несли – и ободрали спины?!

И ребра в ребра вам – и нету спасу.

Между 1977 и 1979

Меня опять ударило в озноб,

Грохочет сердце, словно в бочке камень,

Во мне живет мохнатый злобный жлоб

С мозолистыми цепкими руками.

Когда, мою заметив маету,

Друзья бормочут: «Снова загуляет», —

Мне тесно с ним, мне с ним невмоготу!

Он кислород вместо меня хватает.

Он не двойник и не второе Я —

Все объясненья выглядят дурацки, —

Он плоть и кровь, дурная кровь моя, —

Такое не приснится и Стругацким.

Он ждет, когда закончу свой виток —

Моей рукою выведет он строчку,

И стану я расчетлив и жесток,

И всех продам – гуртом и в одиночку.

Я оправданья вовсе не ищу,

Пусть жизнь уходит, ускользает, тает, —

Но я себе мгновенья не прощу —

Когда меня он вдруг одолевает.

Но я собрал еще остаток сил, —

Теперь его не вывезет кривая:

Я в глотку, в вены яд себе вгоняю —

Пусть жрет, пусть сдохнет, – я перехитрил!

1979

Я верю в нашу общую звезду,

Хотя давно за нею не следим мы, —

Наш поезд с рельс сходил на всем ходу —

Мы всё же оставались невредимы.

Бил самосвал машину нашу в лоб,

Но знали мы, что ищем и обрящем,

И мы ни разу не сходили в гроб,

Где нет надежды всем в него сходящим.

Катастрофы, паденья, – но между —

Мы взлетали туда, где тепло,

Просто ты не теряла надежду,