Шота Руставели - Витязь в барсовой шкуре

Привело сюда скитанье. Человек здесь без сознанья
На песке лежал. Старанья приложили мы к нему.
Помогли. Стал снова в силе. И его мы вопросили:
«Кто?» — сказал. — «Таких насилий не покличу ни к кому.

Из Египта с караваном мы поплыли к новым странам.
Вдруг пираты. Бьют тараном. С кораблем стряслась беда.
Зацепляют нас баграми. Убивают нас мечами.
Я не знаю, как волнами был я выброшен сюда».

Лев и солнце, оттого-то наше горе и забота
Коль назад, так в чем работа? Нам убытки во сто крат.
«А поедем мы волнами, вдруг беда стрясется с нами.
Как нам быть, не знаем сами. Путь — вперед или назад?»

Молвит: «Числить нет нам смысла нам неведомые числа.
Коль с высот беда нависла, не сотрешь ее приход.
Смелость быть должна в основе. Биться мне с врагом не внове.
Кто захочет вашей крови, кровь его мой меч прольет».

Все, что были в караване, и томились как в тумане,
Стали веселы. «В изъяне с этим смелым быть ли нам?
Мы трусливы, а в герое сердце вовсе не такое».
Манит поле их морское. И поплыли по волнам.

Мчит корабль их ходом рьяным. Веселятся днем румяным.
Автандил им атаманом. Смелый быть велит смелей.
Вон корабль. На нем пираты. Длинен вымпел их разъятый.
И таран грозит рогатый, для разлома кораблей.

Ближе, ближе завопили. Кличут, в трубы протрубили.
В страхе все торговцы были пред воинственной толпой.
Витязь молвит: «Те пожары мы лишим их страшной чары.
Всех сразят мои удары, или час здесь смертный мой.

Что написано, свершится. Вся земля пусть ополчится.
Рок решит и не случится злоключенья никогда.
А решит, вот копья ныне. Не помогут тут твердыни,
Ни друзья, хотя б в дружине. Знай, и будешь смел всегда.

Вы купцы, народ несмелый, в деле битвы неумелый.
Полетят от них к вам стрелы — уходите-ка за дверь.
Посмотрите, как единым здесь я встану исполином,
Волю дав размахам львиным, кровь их всех пролью теперь».

Быстрый барс, надел он латы. По броне огонь богатый.
С тяжкой палицей подъятой, перед вражьим кораблем,
Он стоит неустрашимый, в смелой мощи несравнимый.
Взором витязя крушимый, враг сражен его мечом.

Вот спешат всем вражьим станом, возопили гласом пьяным.
И хотят метнуть тараном. Вот таран приблизил рог.
Он проворным взором кинул. Тяжкой палицею ринул.
И таран сломил, содвинул. Львиной хваткой подстерег.

Метко. Где таран рогатый? Вот он с палицей подъятой.
Враг бежать, трепещет смятый. Он молотит как цепом.
Вынул меч, мечом их рубит. Каждый взмах их страх сугубит.
Здесь никто уж не затрубит. Все иссечены кругом.

Как козлиное их стадо. Смерть пирует. Так и надо.
Их ли будет здесь засада? Трупы мечет в море он.
Одного он о другого, и седьмого о восьмого.
Те, кто жив, меж мертвых — крова ищут, сдавливают стон.

Все как ждал. Герою ведом достоверный путь к победам.
Тот, другой кровавым следом, подползет, — в его ногах
С умоленьем жалким взгляда. «Не убей!» — зовут. — «Пощада!»
Благовестье вспомнить надо: «До любви приводит страх».

Человек, своею силой не хвались: вмиг будешь хилый
И спознаешься с могилой, коль помочь не хочет бог.
Искра вспыхнет — и в пожары лес облекся. И удары,
Если с богом, будут яры, — тут чурбан не будет плох.

Автандил бросает взгляды. В корабле он видит клады.
Караван зовет, и рады тем сокровищам купцы.
И Усам развеселился. Перед юным преклонился.
Так в хвалах он изловчился, что из слов он сплел венцы.

Для хвалений Автандила быть должна такая сила,
Что и тысячи бы было недовольно языков.
Караван вскричал: «Создатель! Солнца ты ниспосылатель!
В нем сияний нам деятель. Вышли к дню мы, бросив ров».

Если витязь, в схватках славных, средь деяний своенравных
Превзошел своих же равных, сколь прекрасен этот вид.
Поздравляют. Он — взнесенный. Вид у прочих пристыженный.
Ранен он. С рукой пронзенной. Но не очень там болит.

Так, низвергнуты пираты. Их корабль, где клад богатый,
Он амбар теперь разъятый. Там добыча хороша.
Все богатства изобилии на корабль к себе сносили.
Жгли его, и потопили. Он не стоит ни гроша.

Шлет Усам до Автандила весть: «Гласят купцы: ты сила.
Нас та мощь освободила. Дал ты нам не пасть на дно.
Что имели, в полной чаше все твое. Ты солнца краше.
Что нам дашь, то будет наше. В том составили звено».