ПАМВА
ЮНИЯ
Да ты, как я бы, убежал тогда.
Я шла и ночь, и день… Яви ж мне милость —
Прими меня в киновию свою!
ПАМВА
На трудное ты, дочь моя, решилась.
Привыкнешь ли к такому житию,
Где – пост, вериги, тяжкие обеты?
ЮНИЯ
Заметно же, что ты, анахорет,
Совсем не нес труднейших тягот света!
Вообрази: там дня такого нет,
Чтоб не было ристалища иль пира,
И всюду, всюду надобно поспеть.
И опротивевшей душиться миррой,
И тесные сандалии терпеть,
И выносить на кудрях обруч тяжкий,
Изнемогать от пляск, до тошноты
Есть пирожки, плоды, миндаль, фисташки, —
Ужасно!.. Ну, а что вкушаешь ты?
ПАМВА
Я? – ломоть хлеба с примесью иссопа.
ЮНИЯ (пораженная)
О!.. Только-то? А общество твое
Какое?
ПАМВА
ЮНИЯ (удивляясь всё более)
О, странно же монахов житие…
ПАМВА
Вернись домой. Речам моим доверься!
ЮНИЯ
Куда? В тот град? В тот Вавилон, Содом,
Где в моде танец движущихся персей?
Как? Неужель тебе он незнаком?
Теперь, когда глаза мои открылись,
Я не могу его сплясать… А жаль!
Но… пусть тебе покажет Амариллис!
(Подходит к рабыне и приказывает ей)
ПАМВА
Увы мне! Стал из скинии сераль!
АМАРИЛЛИС пляшет, подыгрывая себе на флейте. Она извивается всем телом и содрогается грудью. ПАМВА сидит, склонив голову и вздыхая.
ЮНИЯ (настойчиво)
ПАМВА
АМАРИЛЛИС кончает танец и отходит.
ЮНИЯ (торжествующе)
Теперь посмей-ка не спасти меня!
ПАМВА
Да, видимо, то – воля Провиденья!
Останься здесь… А на восходе дня
Мы в женский монастырь пойдем с тобою,
Но послушание тотчас начни:
Сходи к ручью за свежею водою!
ЮНИЯ берет кувшин и уходит, АМАРИЛЛИС – за ней.
Лишь в эту ночь, о Боже, сохрани!
Входит ЛОЛЛИИ, поддерживаемый САРАЦИНОМ, видимо, изнемогая от усталости и жажды. Он – стройный чернокудрый юноша в пурпуровом плаще.
ЛОЛЛИИ
Привет тебе, неведомый пустынник,
И просьба изнывающего: дай
Глоток воды иль недозрелый финик!
Ах, ад в моей душе… А здесь… здесь – рай!
(Склоняется на землю)
ПАМВА (хлопоча вокруг него)
Вот, сын мой… Телом и душой окрепни!
(САРАЦИНУ)
Ты ж, мурин, удались пока от нас:
Для христианских глаз так благолепней!
САРАЦИН несколько отходит.
Я жажду, путник, слышать твой рассказ.
ЛОЛЛИИ
О, вздрогнул бы бесчувственный папирус,
Когда б ту повесть начертать на нем!
Та, с кем я с детства в дружбе нежной вырос,
С кем страстью пылкой связан был потом,
Меня покинула… И вот для странствий
Вослед за ней – я не жалею сил…
САРАЦИН (приблизившись)
А если б ты родился в мусульманстве,
Ты их бы для другой уж расточил!
ПАМВА (гневно)
(ЛОЛЛИЮ)
Войди же, сын мой, в келью.
ЛОЛЛИИ уходит в хижину. ПАМВА снова садится за плетенье. САРАЦИН удаляется на задний план и оттуда наблюдает последующую сцену.
ПАМВА
Но где ж теперь приют я женам дам?
Тьфу! даже не спорится рукоделье…
Показываются ЮНИЯ и АМАРИЛЛИС.
Ты, дочь моя, с рабой ночуйте там!
(Указывает на огород)
ЮНИЯ (с благочестивым вздохом)
Благослови меня, отец, на бденье:
Хочу всю ночь я каяться в грехах…
ПАМВА (в испуге)
Нет, что ты! что ты! – спи. Ведь искушенья
В бессонных и случаются ночах.
(Уходит в хижину, а девушки скрываются за изгородью)
Темнеет, потом начинает сиять луна. САРАЦИН, осторожно оглядываясь, появляется возле огорода.
САРАЦИН (тихо, певуче и лукаво)
А-й-й… В небе блещет луна,
Как золотистая фига:
Девушка! Ты ль не юна?
Так через изгородь прыгай!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу