Валерий Кузьмин - Душа из тела вышла отдохнуть… (сборник)

Оставив лет двенадцать за спиной,
И, возвратясь, чтоб всех увидеть,
Поймешь, что все ушло, но не с тобой,
И вновь пришло к тебе, чтоб не обидеть.

И оценив, что съедено тобой,
Не доставай с кармана, что так режет.
Судьба сыграла, может на покой?
Да и зубов не так уж страшен скрежет.

Что поимел, так с этим и живи,
Не мучь себя, месть не идет, все пусто,
Ты поутру открыв глаза скажи:
«Да будьте счастливы, а я ушел, мне грустно…»

Перед стеной в раздумье, отреченно,
Через себя все пропустил скорбя,
Спросил внутри у выжженной печенки:
«До вечера дотянешь боль моя?».

Менять поздненько, годы пролетели,
И ты собрав свой небогатый скарб,
Пошел искать, устраивать, чтоб грели
Те батареи и не слышать храп.

На утро почесав, что так не брито,
Прикинув, где помыться и поесть,
Собрал стекло, что было не разбито,
И в пункт приема, благо что он есть.

И по дороге встретивши собрата,
Который тоже о таком мечтал,
Сложились на двоих, пусть небогато,
Но есть на пиво, есть на перегар.

И выпив из немытого стакана,
С куста что был оставлен нам таким,
Пошли искать еще роднее брата,
Чтобы продолжить, но уж на троих.

Перед стеной, а может быть у стенки,
Нам все равно, мы все другим простим,
И к вечеру, поджав к груди коленки,
Закрыв глаза о прошлом лишь грустим.

А может зонт оставим дома,
Пройдем по лужам босиком,
Плечо в плечо, ведь так кайфово,
Так обтекать, когда вдвоем.

Глотать, что с неба наливает,
Мешать слезу с косым дождем,
И растворяться, так бывает,
Ведь – это сказка, что живем.

А я так счастлив и влюблен,
Ничто не сможет пересилить,
Вместить в себя и все осилить,
О боже, как же я влюблен!

Чтобы найти, что так мечталось,
Боготворить, чтоб так любить,
Отдать всю душу, что осталась,
Вот это счастье – с нею быть.

Дай бог, чтоб каждому досталась
По жизни женщина своя,
Чтобы внутри вся растворялась,
И возрождалась бы всегда.

Перелом иль безысходность,
Или новые огрехи,
Мы как-будто и не помним,
Что мы в то же время дети.

Все стараемся исправить,
Только время нам помеха,
Все хотим на кон поставить,
Без греха, на многи века.

Удивляемся порою,
Что не вышло, но хотелось,
А потом не представляем,
Все прошло, но нету смеха.

Что хотели не добились,
На локтях одни подтеки,
Видно здорово стремились,
Промывая жизни реки.

Все с кисельными искали,
Манку, что с ушей давило,
Промелькнуло где-то рядом,
Но к никчемному прибило.

Вот та речка, вот тот берег,
Но вода в реке отрава,
Да и берег вроде выцвел,
Вся истоптана поляна.

Не лоснится манкой белой,
Чернотой порос скорузлой,
Вылезаешь лишь ногтями,
По нему цепляясь грустно.

Лодка носом притупилась,
С грязи вытащить нет мочи,
Так судьба распорядилась,
Здесь сиди, суши порточи.

Может кто-то и окликнет,
Разглядев случайно в ночи,
«Эй, бродяга, ты хоть жив ли?»,
А ответить нету мочи.

Распластался на отходке,
Руки сами в крест сложились,
Так и помер, может с водки,
Может вовремя прибили.

Был бы крест, на нем визитка,
Мол прошел по жизни шатко,
Но и здесь была ошибка,
Жил не жил, вот в чем загадка.

Девяностые сродни военным,
Кто в окопе, а кто в тылу,
Кто считается убиенным,
Воскресает в другом углу.

Пролетели, забылись вроде,
Те бригады и та братва,
Пиджаки под малину не в моде,
Да из речи ушла «ботва».

Все сменилось, с девяток в «бэхи»
Пересели, но взгляд все тот,
Забывают свои огрехи,
В депутатский идут народ.

Все замазано, все по масти,
Если делят, то лишь в верхах,
Не стреляют друг друга власти,
Все на счет, если при делах.

Но остались те, кто далече,
Получивши тогда срокА,
Эти зэки, как малые дети,
Все быкуют, как и тогда.