Леонид Шваб: Все сразу (сборник)

и тут пошла истерика у него по-новой
думает, молится громко вслух:
Господи, помоги
все
конец наступает
лопнет сейчас голова, и потекут мозги

пот шквальным образом распространяется по спине
срывает с себя футболку
спокойнее и прохладнее не становится
никакого толку

жмет кнопку диспетчерской:
предупреждаю
еще 5 минут и я двери вот эти
раздвину и разломаю

в ответ: аварийная едет

а он уже
бьется
бьется

скоро сердце не выдержит
мозг сдается

лает собака
напряженно переговариваются жильцы
в близлежащих квартирах пугаются дети
двери на лестничную клетку поочередно открываются
то те
то эти

вдруг
звонит мобильный
по голосу, вроде, жена его в телефоне:

это 26-й?
с вами говорит Шуримфрея Дильзоне
аварийный штурман 16-го квадрата
вы находитесь в охраняемой нами зоне
ваш корабль расстрелян
и он горит
но с лунной базы уже вышла спасательная эскадра
ничего не бойтесь
отряд спешит

расслабьтесь и успокойтесь
с вами весь флот Его Величества Императора
Хайруруману Хлугга

говорит ему: также
с Титана передают

то есть с базы по кодированной:
вас сильно любят
как мужа, боевого товарища
просто друга

держат кулаки
и за ваше здоровье все время пьют

да, вот, и монтеры
уже
в подъезде

они
идут

генеральный директор Галис сидит в тюрьме
психолог говорит ему по мобильному:
главное без истерик
вам нужны йога и аутотренинг
вспоминать хорошее
думать о лучшем
лучше всего – говорит – вспоминать о детстве
отдыхать от реальности
где-то в своем уме

Галис родился
в Азии
за полярным кругом
ненормальный учитель математики лет 45-ти был его
лучшим другом

название этого поселка стыдно вспомнить даже среди
родных и близких
главным лакомством там
были ссохшиеся ириски

никаких приятных воспоминаний о детстве нету:
ну, полярная ночь
ну, полярный день
серые доски какие-то
и полмесяца лето

Галис
копается в памяти
а
вот, навскидку
есть, конечно, один такой день
позволяющий временно позабыть затянувшуюся отсидку:

несколько лет назад
в Лондоне
мы пошли гулять в Кенсингтон Гарденс
фотографировали облупленные фонтаны
Шумилин рассказывал Тане
что мы с ним звездные капитаны
в отставке

дразнили уток
было утро
часов 11
яркое солнце
повезло в этот день с погодой

ели покупные какие-то бутерброды
курили на красивой фигурной лавке
пили коньяк
прямо так
без стаканов
обсуждали, в основном, собак

а потом
я ботинком попал в дерьмо
потом
купили Татьяне синюю газировку, чипсы и эскимо

ближе к обеду
наблюдали, как в дымке сотня взрослых людей
в полосатом
играют ужасной толпой в футбол
между старых деревьев
толщиной метра три
забивают гол

видели сумасшедшего с орденами
в наглухо застегнутом сером пальто
позже
на Портобелло
купили окаменевшее неизвестно что

вечером начался дождь
под дождем покушали шаурму
все казалось тогда отличным
не знаю уж
почему

до гостиницы шли пешком
промокли все трое насквозь
я хотел переехать в Лондон
но как-то не довелось

ничего этого больше нет —

думает Галис
глядя то в потолок
то на множественные наколки
на спине Толясика
коллеги
с расположенной ниже полки
точнее шконки

да – продолжает свой аутотренинг Галис —
это было, кажется 24 октября
а я был в одной футболке
поворачивается лицом к стене
там у него – свой уголок

по совету психолога
развешаны фотографии
вырезки из газет
иконки

вечером на окраине Силькеборга
Балясин напоминает умершему Старцеву
который внезапно к нему пришел
что они делали
в детстве
в Москве
в 1977–1980 годах:

все, что ни делали, было для нас хорошо
воняли жжеными газетами
поджигали траву
боялись стать жертвами
маньяка
в овраге, заваленном строительными материалами
капали на растительность полиэтиленом
ловили тритонов
пиявок
плавали на плоту
из дверей
по болоту
влюблялись поочередно в какую-то Свету, Лену
обзывали друг друга «еврей»
ругались матом
грозились только что вернувшимся из армии братом
тырили у строителей электроды
карбид
упивались сидром
доставали сторожа в школе, когда он спит
гуляли часами вне зависимости от погоды
находили в зарослях трупы
играли раскладными и кухонными ножами