Ангелина Северова - Басни, стихотворения

Не стал он меру и порядок соблюдать:
Взамен того, что бы культуре каждой
Раздать остатки влаги соразмерно с жаждой,
Решил совсем любимца прежнего не поливать.
Ему назначенную часть другим отдать…
Сад изнывал на солнцепеке.
Рододендрон, оставленный жестоко,
Безвременно желтел и увядал.
В прорехи меж кустов его опавших,
Проход ветрам горячим давших,
Песок тихонько проникал.
И, наконец, пустыня, силу набирая,
Живую изгородь одолевая,
Рододендрон слабеющий превозмогла.
Да, налетев, затем весь сад сожгла.
В песке нагретом потопила…
Рододендрон постылый
Защитой саду издавна служил
И от песка границы сторожил.
Едва лишь потерял он силы —
И сад главу перед пустыней преклонил.
Страну великую, что сад цветущий,
Многообразие культур хранит.
И сочетанием, лишь ей присущим,
От многих бедствий защитит.
Но стоит лишь вражде ревнивой

И нетерпимости себялюбивой
Проникнуть внутрь ее границ —
Страна, как сад, склонится ниц
Перед любой угрозой внешней.
И отчуждением поспешным
Горячей точки с южной стороны
Проход откроет для губительной волны
Садовник тот небрежный,
Что у враждебности на поводу пойдет.
Иль, учредив порядок ненадежный,
Без соблюденья меры сад польет.
Да стороною обойдет
Границы сада вихрь пустынный!
Живи в согласье, наш большой народ, —
И многоликий, и единый.

Без отдыха никак нельзя Царю.
И солнце ясное в вечернюю зарю
Ко сну глубокому клонится.
И бурный ток порой стремится,
Замедлив бег, неторопливой стать рекой.
Что говорить и о правителях звериных,
Стареющих на десять лет за год единый,
Давно забывших про покой.
И если Царь и отлучится на денек другой,
Так заместитель ревностный ему найдется
И делом государственным займется.

Однажды Волк был заместителем Царя назначен.
Лишь только в отпуск отбыл Царь зверей,
Над подданными был надзор его утрачен.
И к руководству Волк наш приступил смелей.
Он, с одобренья волчьей стаи,
Чтоб соблюсти в лесу порядок и покой,
Немедленно издал указ такой:
«В пределах нашего лесного края
Отныне запрещается зверям шуметь:
Кричать, трещать, пыхтеть, свистеть,
Как будто недовольство серым выражая».

Одни лишь Соловьи могли в округе песни петь,
Торжественные, по заказу серых,
И восхвалять правителя без меры,
Его лелея слух, лишь трелями звенеть.
И все бы хорошо, но непривычный сей указ
В лесу вдруг вызвал возмущенье.
И звери, недовольные, тотчас
Всеобщего потребовали обсужденья.
Вот на поляне
весь обиженный народец собрался,
Чуть позже хищники толпе себя явили.
Вот из ствола соснового барьер соорудили.
Многоученого Осла судьею пригласили.
И спор нелегкий начался:
Что справа от ствола усердно Волки выли,
Хорьки шипели, тявкала Лиса
И Скунс, примкнувший к ним, неиствуя плясал,
Зловоньем воздух оскверняя.
Что с левой стороны
Олени, Белки, Суслики и Кабаны,
Округу страшным гулом наполняя,
Заранье воздух в легкие набрав,
Пищали, хрюкали, трещали и кричали —
Рачители народных прав.
Осел, пытаясь суд вести честь-честью,
Еще усерднее ревел,
Чем остальные, взятые все вместе,
Как будто заглушить баталью
трубным голосом хотел.
И в самый час тот неспокойный
Владыка, возвратясь, свой двор благопристойный
Нашел в столь неприличной кутерьме.
И, прекратив немедленно сей гомон недостойный,
Во всеуслышанье он произнес простое резюме:
«По прежнему в лесу мы все оставим
И пожелания народные учтем.
И гласность, столь желанную, вернем.
А Волчье рвенье
впредь к другим делам направим».

А мы еще к тому добавим,
Что меру соблюдать полезно бы во всем:
В свободе, в гласности,
в культуре самовыраженья,
В поступках, в общих устремленьях,
В словесных преньях.
Нелишне и Царю с умом осуществлять
Столь важные для царства назначенья
И приближенных выбирать
И в толк, и в меру, и себе под стать.

Подчас из тупика нет царству выхода иного,
Как, соблюденье меры приняв за основу,
И в демократии ее не нарушать.

Лишь стоит внешнему врагу понять,
Что силой наш народ не взять,
Не покорить своей деснице —
Он тщится общество разрушить изнутри.
Точи́т устои и уклад семьи.
И подсылает хитрую Лисицу,
Способную отцов и матерей их чад лишить,
Смутить семью и дух ее сломить.