Константин Кедров - Невеста лохматая светом

Инга Монхбат. Гамлет Константина Кедрова

(Фрагменты из дипломной работы.

Кубанский Федеральный Университет.

Научный руководитель А. В. Татаринов)

«Поэзия – райское состояние души, запечатленное в словах и звуках. Четыре формообразующих элемента поэзии – музыка, ритм, рифма, метафора…Только метафора новая, созданная поэтом, может стать поэтическим образом. Она-то и названа мною метаметафорой. Новизна образа – важнейший признак поэзии. Поэзия – словесный рай на земле и при жизни. Высшая награда поэту – сама поэзия», – пишет Константин Кедров, современный поэт, филолог и философ, в «Энциклопедии метаметафоры».

Кедров – создатель термина метаметафора (1983 г.), которая, словами поэта, есть «зрение человека вселенной». Пример чистой метаметафоры – поэма «Компьютер любви», она же – программное произведение поэта: «Расстояние между людьми заполняют звезды / Расстояние между звездами заполняют люди / Любовь – это скорость света / обратно пропорциональная расстоянию между нами / Расстояние между нами / обратно пропорциональное скорости света / – это любовь».

Со страниц произведений Кедрова нам открывается абсолютно новый мир, где всё не просто едино, а одно вытекает из другого и так до бесконечности. Из всех архетипов К.Кедров признает лишь один, именуя его «архетипом архетипов», – это крест. В его творчестве он всюду: в образах и стрекозы, и Христа, и, конечно же, самого креста, и греческой буквы «Х» (икс), и кириллической «Х» (херъ), и, что интересно, в образе Гамлета. Как Христа, так и Шекспира К. Кедров называет великими метаметафористами.

Гамлет – герой шекспировской трагедии, прочно вошедший в мировую литературу, постепенно стал образом архетипичным. К. Кедров предлагает собственную интерпретацию известного персонажа, выводя читателя на новый уровень восприятия и осмысления текста – уровень метаметафоры.

«Гамма тел Гамлета, или Новый Гамлет» – произведение с таким названием не может не заинтриговать. Но что мы видим с первой строки? Отсутствие традиционной рифмы, знаков препинания, странный ритм произведения, сложности возникают и с определением жанра. Автор в «Энциклопедии метаметафоры» пишет, что «Гамма тел Гамлета» – это мистерия; в ней мы можем найти не просто реминисценции, но само произведение Шекспира, при этом главным оружием Кедрова становятся палиндромы, анаграммы и, безусловно, метаметафоры. «Флейта уплывающая по воде / флейта тонущая в ручье / флейта погребаемая Гамлетом и Лаэртом / – Кого хороните? / – Флейту!» – во флейте опытный читатель сразу узнает Офелию, дочь Полония, но что или кого читатель должен увидеть сквозь ткань всего произведения? Кедрова трудно читать: его подход к жизни столь же необычен, сколь нетипична его поэзия.

Мистерия Кедрова начинается словами: «Шекспир обезврежен в радиусе рапиры / воткнутой наугад через занавеску смысла». Далее описывается поединок между Гамлетом и Лаэртом, то есть автор начинает трагедию с финальной сцены, желая продолжить её, но, дочитав произведение, понимаешь, что это не продолжение, а скорее расшифровка, «обезвреживание» Шекспира Кедровым.

В оригинале со смертью Гамлета «приходит тишина» («Дальше – тишина»), в «Новом Гамлете» тоже тишина, но не пугающая, ведь она – музыка: «Гамма тел Гамлета – это тишина клавиш», переложенная на ноты: / Шин Шта Шин / Шта Шин Шта». Музыка, которая есть тишина, и тишина, которая есть музыка, – процесс, происходящий на глазах читателя, – есть метаметафора в движении.

В трагедии Шекспира герой предлагает Гильденстерну сыграть на дудке, метафорически тем самым намекая на самого себя, и заключает: «Назовите меня каким угодно инструментом – вы хоть и можете меня терзать, но играть на мне не можете». Кедров же пишет: «Флейта играла роль Гамлета / и умирала в финале на верхнем фа».

Появляется образ флейты, указаны даже ноты её клавиатуры, но всё-таки она умирает вместе со своим героем, уступая также музыке тишины. Но возникает сомнение: «То ли Гамлет играет флейтой / то ли флейта играет Гамлетом», – обратите внимание, что эти строки складываются в форме буквы «Г», что немаловажно в лирике поэта, так как графически передается не меньше смысла, чем метафорически.

Повествование Кедрова похоже на бессмысленный поток слов, букв и графических знаков, но мнение это ошибочно и поверхностно. Способ передачи мысли относит нас к поэзии футуристов, в чем, несомненно, выражено стремление поэта создать новый язык, вывести нас на иной этап смыслового пространства уже известного произведения, желание не только по-новому преподнести «Гамлета», но и открыть недосказанное. Дискретность же повествования в мистерии говорит о том, что всё происходящее осуществляется не в линейном времени, а происходит параллельно. Здесь и сейчас Офелия поет песни про руту, про мяту, здесь и сейчас происходит поединок, здесь и сейчас флейта наигрывает гамму Гамлета, здесь и сейчас автор считает тела погибших.