Демьян Бедный - Том 2. Стихотворения 1917-1920

Привык он драть на сходах глотку
И на подмогу нанимать
Всех, кто готов продать за водку
   Отца и мать.

Голь горемычная гуляла:
«Ну, подливай же, старый хрыч!»
Голь горемычная гуляла,
Себя, детей закабаляла
   За магарыч.

У Прова нынче те ж ухватки, –
Сулит не водку, так муку:
«Уж вы доверьтеся, ребятки,
   Мне, старику!

Пускай не раз вам голодуху
Пришлось терпеть из-за меня,
Все ж и по плоти и по духу
   Я вам родня.

Из одного я с вами теста.
Мук ваших видеть не могу.
Вот не сойти мне, братцы, с места,
   Коли я лгу!

Вам всей душой готов помочь я,
Чтоб скорби ваши облегчить.
От вас лишь надо полномочья
   Мне получить.

На кой нам леший все Советы
И Комитеты бедноты?
Все богачи уже раздеты
   До наготы.

Всё уравняли вы, ребятки.
О дележах ли ныне речь?
Мы уравненные достатки
   Должны беречь.

Никто не должен с нас налога
Ни силой брать, ни по суду.
Пора нам, братцы, вспомнить бога
   И жить в ладу.

Пусть кто-то где-то с кем-то бьется,
А наше дело – сторона.
И власть Советская, сдается,
   Нам не нужна.

Нам за нее вести сраженья –
Кровь понапрасну проливать.
На все ее распоряженья
   Давай плевать!

К чему нем – станьте все на этом! –
Своих детей сдавать в полки?
Пусть бьются сами с целым светом
   Большевики!»

Деревня Прову – что ж! уступит?
А так! Кулак ведь с головой:
Он бедняков продаст и купит.
   Чай, не впервой!

Шум пошел средь мужиков,
   Воют живоглоты.
В строй сдавать своих сынков
   Нет у них охоты.

«Ни охоты, ни нужды».
   «Мы не красной масти,
Никакой у нас вражды
   Нету к прежней власти».

«Мы вернувшихся господ
   Встретим хлебом-солью:
Укротите лишь народ
   И расправьтесь с голью».

«Дайте нам передохнуть
   От советской пытки,
Все добро свое вернуть
   И покрыть убытки».

«Ах, верните нам скорей
   Старые порядки.
Мы зажжем у алтарей
   Вечные лампадки!»

«Братцы, ставьте приговор!»
   «Леший с ним, с декретом!»
«Кем объявлен нам набор:
   Нашим комитетом!»

Стали дальше толковать,
   Разыгрались страсти:
«Надо, братцы, бунтовать
   Против новой власти!»

На деревне бьют в набат,
   Хоть огня не видно.
Кулачье и поп Ипат
   Выпивши солидно.

К Комитету бедноты
   Злая мчит орава:
«Голь проклятая!» – «Скоты!»
   «Будет вам расправа!»

Пров Кузьмич летит орлом.
   Батя скачет рядом.
«Жарьте, братцы, напролом
   Сразу всем отрядом!»

«Бей колом!» – «Бей колом!»
   «Ах вы, супостаты!»
«Брать детей у нас силом
   В красные солдаты?!»

«Бей! Бей! Не робей!»
   «А, поймалась шайка!»
«У, растак вас!..» – «Бей их! Бей!»
   «Пров Кузьмич, поддай-ка».

«Раз!.. Раз!.. Вытек глаз?
   Счет за все делишки!
Будешь знать, как брать у нас
   Хлебные излишки».

«Вот!.. Вот!.. Дуй в живот!»
   «Поп, давай винтовку!
Дулом в рот! Дулом в рот!»
   «Трах!.. Склонил головку?!»

«Ай да поп, – ревет толпа, –
   Добивай прикладом!»
С озверелого попа
   Пот катится градом.

Пров, взобравшись на конек,
   Рвет флажок кумачный:
«Экий, братцы, нам денек
   Выдался удачный!»

Пров по горнице похаживает,
Пров бородушку поглаживает,
Он гостей обходит с женкою,
Угощает самогонкою,
Стол под ежей чуть не ломится,
Поп в Филиппов пост скоромится,
Выпивает да покрякивает,
Своим мыслям сам поддакивает.
А у бати мысли черные,
Мысли черные, упорные,
Забрало попа сумление:
«Учинилось преступление,
Будут страшные последствия,
Комиссар примчит для следствия,
Комиссар, а с ним солдатушки.
Уведут меня от матушки,
Разлучат навек с супругою…»
Стал тут поп реветь белугою,
Отпевать себя заранее:
«Над-гроб-ное рыдание…
Творяще песнь аллилуя, аллилуя, а-ллилу-я!
Ма-атущка моя, Перпетуя!
На кого ж я тебя покидаю?
Пла-а-чу и рыда-ю!
Красноармейцев ожида-а-ю!
И вижу во гробех лежащую
Всю компанию настоя-а-щую.
   О-о, чудесе!
Пропали мы, братие, все!
Предадимся тлению
По большевицкому повелению!
Сопряжемся довременной смерти!..
Это вы меня подкузьмили, черти!
Вы, халдеи окаянные!»
  Зашумели гости пьяные,
Заварилось препирательство,
Препирательство-ругательство,
Пир сменился перепалкою,
Перепалка – общей свалкою.
Поп домой примчал озлобленный,
Страстотерпцу уподобленный,
Всем, что было, ошарашенный,
Синяками разукрашенный:
«Ой ты, матушка-голубушка,
Где твоя да лисья шубушка?
Одевайся да укладывайся.
Почему, сама догадывайся.
Удерем скорей отсюдова.
Доберемся в ночь до Чудова,
А оттуда до Кручинного,
До отца до благочинного.
Этим делом он заведует, –
Он запрячет нас как следует!»