Демьян Бедный - Том 4. Стихотворения 1930-1940

Поэт? Какой?
Кому выразить наше одобрение?
Нет, жизнь сама своею рукой
Написала это стихотворение,
Песню в прозе с преобладаньем одной,
Основной,
Элегической ноты.
Уж заглавие стонет больной,
Надрывной струной:

В Берлине,
На людной площади, словно в пустыне,
Словно в месте вымершем, голом,
Стоит девушка жутким символом
Капиталистического грабежа и вражды
И человеческой горькой нужды,
Стоит, словно столп, недвижимо,
А мимо,
Словно мимо столпа,
Равнодушно проходит толпа,
На площади людной – так нелюдимо!
Мимо девушки бедной – глуха и слепа –
Проходит толпа…
Мимо…
Мимо…

Капитализм? В какой полосе ты?
Смотри веселей!
Ну, смотри ж веселей!
    У «Франкфуртской газеты »
Был на днях юбилей,
Отовсюду ей были приветы.
Стукнуло семьдесят пять годков
С ее основания.
Но прислушайтесь только, каков
Был голос ее ликования?
Газетный торгово-промышленный дом
На юбилейный раскошелился том.
А первая в томе страница –
Сплошная слезница.
Заглавие первой статьи для сердец
Буржуазных полно – элегизма?
Какое! – Трагизма!
Юбилярша-газета рыдает: «Отец,
Отец наш небесный! Ужели конец
Капитализма ?»
Юбилярша конец признать не решается,
Она утешается
И дает не статью, а сонет:
«Положение капитализма тревожно.
Он совсем поседел. А какой был брюнет!
Что же? Старость? Конец?.. Нет, нет, нет!
Страшно думать! Нельзя! Невозможно! –
Юбилярша губы поджимает жеманно: –
В настоящем… ужасный такой камуфлет…
И близкое будущее так туманно…
Но будет же, будет желанный рассвет:
Выйдет солнце, лучи засверкают живые!..
Ведь туман не впервые…
Нужен острый хозяйственный глаз…
Ясно: в послевоенные злые моменты
В наш честный торгово-промышленный класс
Худые сумели пролезть элементы.
От них вся беда.
Капитализму от них так недужно.
Система отнюдь не худа.
Были старые кадры у нас хоть куда,
А теперь нам… почиститься нужно!
Чистка – вот наш пароль!
Вот наш пароль!»
   Ну, не хитро ль?
До какой юбилярша додумалась истины:
«Спаситель! Приди и очисти ны!»
Ждет спасителя… чуда…
Интересно, откуда?
Спасителя вышлет какая… обитель?
Не оказался бы этот спаситель
В своем облике чистом –
Фашистом?
   «Что? Советская власть укрепляется где-то?
Только не это!
Ах, только не это!»
Юбилярша истошно орет
И отчаянно врет,
Врет, не видя особого в том прегрешения,
Врет для самоутешения:
«Хозяйственно-крепкой системы пример СССР?
От этой системы избави нас, боже!
План хваленый советский не ладится тоже.
Машин накупили высоких культур…
Но люди… Ведь их не улучшить декретом?..
В Сталинграде на тракторном… Фейлер Артур…
Вот герр Фейлер что пишет об этом:

Так газетная барыня в юбилейные дни,
Чтоб утешиться и чтоб вздохнуть посвободней,
Ничего не сыскала пригодней
Журналистской продажной брехни,
Да к тому же брехни… прошлогодней!
А барыне нынче всю правду раскрой,
Расскажи ей, так станет ей дурно,
Что наш тракторный сверхбогатырь той порой,
Освоив машины культурно
И работая бурно,
Стал вводить нынче в тракторный строй
По три тысячи в месяц готовых
Тракторов новых
Для советских колхозных, совхозных полей.
Это что ж? Театрально?
Нет, стальные лошадки, как есть, натурально!
И крестьянству милы – быть нельзя уж милей!
Мейне даме, могла ты приврать в юбилей,
Но не так уж нахально,
Петому что, прибегши к такому вранью,
Буржуазную чтоб возвеличить механику,
Ты лишь наглым враньем обнажила свою
Невероятную панику.
Сталинградский пример для тебя – острый нож.
Но сильны мы примером не одним сталинградским.
Утешаешься ты не от радости тож,
Представляя крестьян наших скопом дурацким: