Федор Сологуб - Том 7. Стихотворения

О, смерть! О, нежный друг!
Зачем в твои чертоги
Не устремятся вдруг
И земнородные, и боги?

Солнце светлое восходит,
Озаряя мглистый дол,
Где ещё безумство бродит,
Где ликует произвол.

Зыбко движутся туманы,
Сколько холода и мглы!
Полуночные обманы
Как сильны ещё и злы!

Злобы низменно-ползучей
Ополчилась шумно рать,
Чтоб зловещей, чёрной тучей
Наше солнце затмевать.

Солнце ясное, свобода!
Горячи твои лучи.
В час великого восхода
Возноси их, как мечи.

Яркий зной, как тяжкий молот,
Подними и опусти,
Побеждая мрак и холод
Заграждённого пути.

Тем, кто в длительной печали
Гордой волей изнемог,
Озари святые дали
За усталостью дорог.

Кто в объятьях сна немого
Позабыл завет любви,
Тех горящим блеском слова
К новой жизни воззови.

Нерон сказал богам державным:
«Мы торжествуем и царим!»
И под ярмом его бесславным
Клонился долго гордый Рим.

Таил я замысел кровавый.
Час исполнения настал, –
И отточил я мой лукавый,
Мой беспощадно-злой кинжал.

В сияньи цесарского трона,
Под диадемой золотой,
Я видел тусклый лик Нерона,
Я встретил взор его пустой.

Кинжал в руке моей сжимая,
Я не был робок, не был слаб, –
Но ликовала воля злая,
Меня схватил Неронов раб.

Смолою облит, на потеху
Безумных буду я сожжён.
Внимай бессмысленному смеху
И веселися, злой Нерон!

Кто-то ходит возле дома.
Эта поступь нам знакома.
  Береги детей.
Не давай весёлым дочкам
Бегать к аленьким цветочкам, –
  Близок лиходей.

А сынки-то, – вот мальчишки!
Все изорваны штанишки,
  И в пыли спина.
Непоседливый народец!
Завели бы хороводец
  В зале у окна.

«Что ж нам дома! Точно в клетке».
Вот как вольны стали детки
  В наши злые дни!
Да ведь враг наш у порога!
Мать! Держи мальчишек строго, –
  Розгой их пугни.

Детки остры, спросят прямо:
«Так скажи, скажи нам, мама,
  Враг наш, кто же он?» –
«Он услышит, он расскажет,
А начальник вас накажет». –
  «Ах, так он – шпион!

Вот, нашла кого бояться!
Этой дряни покоряться
  Не хотим вовек.
Скажем громко, без уклона,
Что пославший к нам шпиона –
  Низкий человек.

Мы играем, как умеем,
И сыграть, конечно, смеем
  Всякую игру.
Пусть ползут ужом и змеем, –
И без них мы разумеем,
  Что нам ко двору».

Ходит, бродит возле дома.
Злая поступь нам знакома.
  Вот он у дверей.
Детки смелы и упрямы,
Не боятся старой мамы.
  Не сберечь детей.

В тебе не вижу иноверца.
Тебя зову с надеждой Я.
Дракон – Моё дневное сердце,
Змея – ночная грусть Моя.

Я полюбил отраду Ночи, –
Но в праздник незакатный Дня
Ты не найдёшь пути короче
Путей, ведущих от Меня.

Напрасно прославляешь Солнце,
Гоня Меня с твоих высот, –
Смеясь на твой призыв,
Альдонса Руно косматое стрижёт.

От пламенеющего Змея
Святые прелести тая,
Ко мне склонилась Дульцинея:
Она – Моя, всегда Моя.

Не о борьбе она Мне скажет,
Она, чей голос слаще арф.
Она крестом на Мне повяжет
Не на победу данный шарф.

Простосердечную Альдонсу
За дух козлиный не казня,
Я возвестил тебе и Солнцу
Один завет: «Люби Меня».

В мантии серой
С потупленным взором,
Печальный и бледный,
Предстал Абадонна.
Он считает и плачет,
Он считает
Твои, о брат Мой,
Рабские поклоны.
Безмолвный,
Он тайно вещает
Мой завет:

«Мой брат,
Пойми:
Ты – Я.
Восстань!
Ты – Я,
Сотворивший
Оба неба, –
И небо Адонаи,
И небо Люцифера.

Адонаи сжигает
И требует поклоненья.
Люцифер светит,
И не требует даже признанья».

Вот что, безмолвный,
Тайно вещает
Абадонна.

Разбудил меня рано твой голос, о Брама!
  Я прошла по росистым лугам,
Поднялась по ступеням высокого храма
  И целую священный Лингам.