Константин Бальмонт - Том 3. Стихотворения

Бросил клетку
Пламень, Апи.
Держит ветку
В красной лапе.

В изумруде
Цвет сметает.
В алом чуде
Зелень тает.

Когти красны,
Ветки смяты.
Будь, прекрасный,
Жив трикраты.

Вы Малайки, вы Малаечки,
  Любы ваши мне вуали.
Я на Русской балалаечке
  Вам спою свои печали.

Ты, в вуали нежно-розовой,
  Мысль вернула в утро Мая:
С милой в роще я березовой
  Был, любил, ее сжимая.

Ты, мерцаньями зелеными,
  Говоришь мне о рассвете: –
Шел пастух вдали за склонами,
  На свирели пел о лете.

Ты, что светами златистыми
  Так сияешь мне напрасно,
Знай, что днями серо-мглистыми
  Я любил другую страстно.

Ты, огнями ярко-красными
  Мне горящая напевно,
Верь, что ласками согласными
  Отвечала мне царевна.

Что ж вы, что вы мне, Малаечки,
  Пусть и нежны вы и юны?
Я на звонкой балалаечке
  Сосчитал давно все струны.

Ртом, от бетеля красным,
Ртом, от любви заалевшим,
Ртом, в страстях полновластным,
Ртом, как плодом созревшим, –

Она меня напоила,
Она меня заласкала,
И весь я – горящая сила,
И весь я – «Еще! Мне мало!»

Гамеланг – как море – без начала,
Гамеланг – как ветер – без конца.
Стройная яванка танцевала,
Не меняя бледного лица.

Гибкая, как эта вот лиана,
Пряная, как губы орхидей,
Нежная, как лотос средь тумана,
Что чуть-чуть раскрылся для страстей.

В пляске повторяющейся – руки,
Сеть прядет движением руки,
Гамеланга жалуются звуки,
В зыбком лёте вьются светляки.

Над водой, где лотос закачался,
Обвенчался с светляком светляк,
Разошелся, снова повстречался,
Свет и мрак, и свет, и свет, и мрак.

Ход созвездий к полночи откинут,
В полночь засвечается вулкан.
Неужели звуки эти минут?
В этой пляске сказка вещих стран.

За горой звенит металл певучий,
Срыв глухой и тонкая струна.
Гамеланг – как смерть сама – тягучий,
Гамеланг – колодец снов, без дна.

От мужского сердца к женскому
Есть один заветный путь,
К единению вселенскому,
Чтобы счастием дохнуть.

Он небесными светилами
Предуказан навсегда: –
Меж двумя, друг другу милыми,
Две души – одна звезда.

Там за дымчатыми склонами
Верной мысль идет тропой,
И мерцаньями зелеными
Встречен отсвет голубой.

То сверканиями скорыми,
То сквозь мглу тягучих лет,
Понимающими взорами
Сердце сердцу бросит свет.

И в родной стране, единственной,
Где ласкающий язык, –
И в чужой стране, воинственной,
Где язык есть вражий крик, –

И от белого до белого,
И от белого к цветным, –
В должный час свершенья смелого
Брызжет свет и всходит дым.

Это с мыслью мысль встречается,
Замыкается звено,
Это дух с огнем венчается,
Это стали два – одно.

И различья их обманчивы
До своей дойдя черты,
И мерцанья их приманчивы,
Ты есть я, и я есть ты.

От сверкнувшего до ясного
Весть идет путем цветным,
И в огне свершенья страстного
Жертва есть, и светел дым.

Глаза мои – мертвые, сердце мое – живое,
Иду я в глубокой вечной ночи.
Но слышу я смех твой, и чудится Небо мне голубое,
Твой голос звучит, золотой колокольчик, от Солнца доходят лучи.
Люблю тебя, Солнце ночное.

Ты мне говоришь – Ты одна, нет супруга,
Нет никого, чтоб тебя веселить.
Иди же со мной, мне нарядная будешь подруга,
Вкруг шеи твоей жемчугов обовьется тройная тяжелая нить.
Пусть глазами тебя увидать не могу я,
Я руками коснусь, мотыльком поцелуя.

Я не слышу тебя. Ты ушла? Все ли здесь, близ певца ты?
Или тебя рассердили мои слова?
Дай мне тебя любить! Все цветы нам живые дадут ароматы.
Один человек печален, смеются, когда их два.
Дай мне любить, ты пойдешь предо мною,
Буду идти за звездой, тропинкой моею ночною.

Ширяют ласточки над зеркалом пруда.
Летят за мошками. Летают ради шутки.
Плывут от берега до берега две утки.
За ними длинная мерцает борозда.
Но вот уж кончилась игра мгновенной зыби.
И день окончился. Горит одна звезда.
Вечерний зов к душе. В безвестное Туда.
Но подожду еще, к земной прикован глыбе.