Максим Рыльский - Стихотворения и поэмы

Так много шуток слышалось бодрящих,
Так женщины все были хороши,
Что проводник — суровости образчик —
И тот подчас смеялся от души.

На Ленинской, где дом шестьдесят восемь,
С троллейбуса спорхнув, как в двадцать лет,
В знакомом брадобрее безволосом
Открыл я сотню радостных примет:

Уже, видать, он чарку опрокинул
И под каштаном кейфовал, чудак,
Для анекдотцев находя причину
В любом движенье киевских зевак.

Я поздоровался и папиросу —
Незыблемых традиций старину —
Вручил степенно. Розу в светлых росах
Понюхал он с красноречивым: «Н-ну!»

И я ворвался с розами в кабину,
Где улыбался дружески лифтер,
Абрам Денисович. Поднялся. Крикнул сыну:
«Ну, завтра мы — на стадион!»

С тех пор
И вспомнить больно — как мы намечали
На завтра планы наши, я и он,
Как с трепетным волнением гадали,
Откроется ли новый стадион…

Жена чуть-чуть насмешливой казалась,
Но дивным розам воздала хвалу…
Минута каждая в сердца врезалась,
Открытые и свету, и теплу!

И мы уснули с сыном, как бывало
(А снился нам, должно быть, стадион..) —
И ты, отрава страшная, прервала
Явь золотую и счастливый сон!

Всё весомей годы прожитые,
Этот день веселый — всё тусклей.
Первый тост за вас, друзья былые,
Молодости спутники моей!

Вот опять переживаю радость,
Вспоминаючи наш тесный круг! —
Это за отвагу и за младость
Тост провозглашает старый друг.

За работу, что сердца раскрыла,
За любовь на молодой земле
И за ту, что всех нас породила,
Выпестовала в родном тепле!

И второй мой тост — за тех, кто ныне
Там, где хлещет полымем война,
В мир несут великие святыни…
Братья! Кубок за бойцов — до дна!

Пусть пылает кровью, не плакатом,
Вера в силу нашего клинка!
Слава славным летчикам крылатым,
Слава воинам, бойцам, солдатам,
Умирающим, чтоб жить века!

Слава всем — на суше и на море,
В поле, у штурвала, за станком,
Слава тишине лабораторий,
Порождающей военный гром!

Вам, поэты, слава! Под грозою
Да пребудет муза вам верна.
Где б вы ни были — но вы со мною
Эту чашу пьете здесь до дна!

Третий тост провозглашаю, други,
Я за спутницу суровых лет…
За здоровье женщины, подруги,
За любовь, которой крепче нет!

К пятому десятку жизнь примчала,
Ни к чему б, казалось, пыл юнца…
Но как хочешь жизнь начать с начала,
И, признаться честно, — без конца!

Кони ржали за степной Сулою —
И поныне ржанье их звучит.
В грозный час подъемлем над собою
Древней славы необорный щит.

Трубы нам трубили в Новограде —
Разве смолкнул их бессмертный звук,
Чтобы мы покорно, страха ради,
Преломили Святославов лук?

Разве понапрасну в день желанный,
Слитые в единую семью,
Как десницу медного Богдана,
На восток простерли мы — свою?

Вместе, братья, знали мы недолю,
Вместе поражали вражью рать,
И теперь ни на волнах, ни в поле
Братских наших рук — не разорвать!

Сердце наше — и Москва родная,
И родной наш, славный Киев-град;
Если Минск — пустыня неживая,
Завтра вновь он расцветет как сад!

Поклянемся: в радости и в горе
Мы одним стремленьем сплочены,
И во вражьем не потонут море
Наши солнцекрылые челны!

Запомнил я, как величавый,
Неповторяющийся сон, —
Каналы, арки, архитравы,
Великолепие колонн,

И бронзу Всадника живого
На грозно вздыбленном коне,
И Ваше дружеское слово
В уютной, синей тишине.

Вы Батюшкова нам читали
Полузабытые стихи,
И, выхваченные из дали,
Они казались не ветхи,

Цвела в них молодость такая,
Которой умереть нельзя…
И, в небе ленинградском тая,
Сияла звездная стезя.