Максим Рыльский - Стихотворения и поэмы

От синего неба и синих цветов,
От доброго сердца, от искренних слов,
От вешнего поля и вешних садов,
Как дар, как удар наш, — примите проклятье!

От рук, что трудились на вспаханном лоне,
От наших рождений, от наших агоний,
От песен, от книг, от труда, от объятья —
Проклятье, проклятье!

Нет кары, которой бы вас покарать,
На свете пушинки такой не сыскать,
Что камнем на совести бы не легла,
Когда б эта совесть вдруг в вас ожила!

И нету судьи, что хотя бы на время
Смягчил приговор ваш, несытое племя,
И нету руки равнодушной такой,
Что вам не хотела б отмстить за разбой!

Ведь трупы полегших в карающей сече
Ворье-воронье облетает далече.
Где крик душегуба навеки замолк —
Там воет неистово бешеный волк.

Вода вас не примет, земля не пригреет,
Лишь ветер могучий по свету развеет,
По дикой пустыне, по шири безводной,
Играючи, прах раскидает холодный.

От поля, от моря, от горных высот,
От дыма пожаров, что тмит небосвод,
От вдов, от сирот, от больных, от калек —
Проклятье навек!

Подняла худые руки,
Расчесала кудри русы,
Все пряди неразлучные, —
Или краса наскучила?
Или года не красные,
Иль оченьки не ясные?
Ой, не краса наскучила,—
Гремит-гудит за тучами,
Визжит пургою ярою
Над матерью, над старою.
Иди ж, дитя, кровиночка,
Кровиночка, травиночка,
Мать-мачехой умытое,
Яр-мятою укрытое,
Ухоженное, сытое!
Молчание — устам сулю,
Держать слезу — очам велю,
Возьму коня за поводы,
Сама пойду на проводы.

Ступай, дитя любимое,
Любимое, хранимое,—
Иди за побратимами.
Зовут они — в поход идти,
В поход идти, народ вести.
Кладу тебе зарок один —
Бей ворога нещадно, сын,
Бей ворога, не милуя,
Громи со всею силою,
В грудь поражай недоброго,
Ведь роду ж ты хороброго.
Молчание — устам сулю.
Слезу держать — очам велю,
Твоих, дитя, вестей молю.

Ты вся — и жажда, и горенье,
Ты лук, стрела и тетива,
Столетий светлое виденье,
Полуденная синева!

Не раз, судьбу свою пытая,
Ты в сердце страх превозмогла,
Когда, паломница святая,
Ты к водам животворным шла.

Когда ж, струи найдя живые,
Ты в отчий возвращалась дом,
Качая ведра золотые
На коромысле расписном, —

Злодей, коварный, как Иуда,
В потемках на тебя напал,
Разбил священные сосуды
И, светлую, тебя распял.

И ты, раскинув скорбно руки,
Смотрела на детей своих,
На их неслыханные муки,
На слезы и на гибель их,

На то, как рушатся и гнутся
Стропила зданий, как, сквозь дым,
Пожары ящерами вьются
По хатам бело-голубым,

Как вишни от огня чернеют,
Бегут бездомные стада,
И зло все пуще сатанеет,
И всё бесстыднее орда, —

И взгляд твой, и немой и властный,
Вдруг прогремел, как вещий зов,
Глуша всех пушек гул ужасный,
Объединяя всех сынов.

И всё восстало на злодея,
Настала грозная пора,—
И нет такого чародея,
Такого не найдешь пера

И нет еще такого свитка,
Чтобы багряно начертать,
Как на борьбу с ордой несытой
Народов наших вышла рать.

Одну у всех увидя рану
И общий увидав пожар,
Идет пастух Узбекистана,
Из Тулы — плотник и гончар,

Идет твой сын, о мать родная,
Со всей семьей одним путем,
И, вражьи громы заглушая,
Везде гремит наш правый гром.

И, хоть еще идти немало
До светозарного конца, —
Заря победы сочетала
Повсюду — честные сердца!

Еще тебя терзают, ранят,
Еще огни костров видны, —
Но знаю: правда не обманет,
Ей сроки вечности даны.

Я верю по свою кончину,
Что свет прольется на долину,
Что воссияет правота, —
И в заповедную годину,
На радость дочери и сыну,
Сойдешь ты, матерь, со креста!