Владимир Высоцкий - Лирика

В положении моем
Лишь чудак права качает:
Доктор, если осерчает,
Так упрячет в «желтый дом».

Все зависит в доме оном
От тебя от самого:
Хочешь – можешь стать Буденным,
Хочешь – лошадью его!

У меня мозги за разум не заходят – верьте слову, —
Задаю вопрос с намеком, то есть лезу на скандал:
«Если б Кащенко, к примеру, лег лечиться к Пирогову —
Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал…»

Доктор мой не лыком шит —
Он хитер и осторожен:
«Да, вы правы, но возможен
Ход обратный», – говорит.

Вот палата на пять коек,
Вот профессор входит в дверь —
Тычет пальцем: «Параноик», —
И пойди его проверь!

Хорошо, что вас, светила, всех повесили на стенку —
Я за вами, дорогие, как за каменной стеной:
На Вишневского надеюсь, уповаю на Бурденку, —
Подтвердят, что не душевно, а духовно я больной!

Род мой крепкий – весь в меня, —
Правда, прадед был незрячий;
Шурин мой – белогорячий,
Но ведь шурин – не родня!

«Доктор, мы здесь с глазу на́ глаз —
Отвечай же мне, будь скор:
Или будет мне диагноз,
Или будет приговор?»

И врачи, и санитары, и светила все смутились,
Заоконное светило закатилось за спиной,
И очочки на цепочке как бы влагою покрылись,
У отца желтухи щечки вдруг покрылись белизной.

И нависло остриё,
И поежилась бумага, —
Доктор действовал во благо,
Жалко – благо не мое, —

Но не лист перо стальное —
Грудь пронзило, как стилет:
Мой диагноз – паранойя,
Это значит – пара лет!

Вдруг словно канули во мрак
Портреты и врачи,
Жар от меня струился, как
От доменной печи.

Я злую ловкость ощутил —
Пошел как на таран, —
И фельдшер еле защитил
Рентгеновский экран.

И – горлом кровь, и не уймешь —
Залью хоть всю Россию, —
И – крик: «На стол его, под нож!
Наркоз! Анестезию!»

Мне обложили шею льдом —
Спешат, рубаху рвут, —
Я ухмыляюсь красным ртом,
Как на манеже шут.

Я сам кричу себе: «Трави! —
И напрягаю грудь. —
В твоей запекшейся крови
Увязнет кто-нибудь!»

Я б мог, когда б не глаз да глаз,
Всю землю окровавить, —
Жаль, что успели медный таз
Не вовремя подставить!

Уже я свой не слышу крик,
Не узнаю сестру, —
Вот сладкий газ в меня проник,
Как водка поутру.

Цветастый саван скрыл и зал
И лица докторов, —
Но я им все же доказал,
Что умственно здоров!

Слабею, дергаюсь и вновь
Травлю, – но иглы вводят
И льют искусственную кровь —
Та горлом не выходит.

«Хирург, пока не взял наркоз,
Ты голову нагни, —
Я важных слов не произнес —
Послушай, вот они.

Взрезайте с Богом, помолясь,
Тем более бойчей,
Что эти строки не про вас,
А про других врачей!..

Я лег на сгибе бытия,
На полдороге к бездне, —
И вся история моя —
История болезни.

Я был здоров – здоров как бык,
Как целых два быка, —
Любому встречному в час пик
Я мог намять бока.

Идешь, бывало, и поёшь,
Общаешься с людьми,
И вдруг – на стол тебя, под нож, —
Допелся, черт возьми!..»

«Не огорчайтесь, милый друг, —
Врач стал чуть-чуть любезней. —
Почти у всех людей вокруг —
История болезни.

Все человечество давно
Хронически больно —
Со дня творения оно
Болеть обречено.

Сам первый человек хандрил —
Он только это скрыл, —
Да и Создатель болен был,
Когда наш мир творил.

Вы огорчаться не должны —
Для вас покой полезней, —
Ведь вся история страны —
История болезни.

У человечества всего —
То колики, то рези, —
И вся история его —
История болезни.

Живет больное всё бодрей,
Всё злей и бесполезней —
И наслаждается своей
Историей болезни…»

Наши помехи эпохе под стать,
Все наши страхи причинны.
Очень собаки нам стали мешать —
Эти бездомные псины.

Бред, говоришь… Но – судить потерпи, —
Не обойдешься без бредней.
Что говорить – на надежной цепи
Пес несравненно безвредней.

Право, с ума посходили не все —
Это не бредни, не басни:
Если хороший ошейник на псе —
Это и псу безопасней.