Пусть, родные певуньи,
Вас беда не коснется,
Пусть иссохнет рука,
Что на вас замахнется.
5–6 июля 1941 Ессентуки
2. «Однажды девочка, резвясь…»
Перевод А. Ахматовой
Однажды девочка, резвясь,
Играла средь полей,
А мотылек, зарей светясь,
Кружился перед ней.
Она хотела мотылька
Красивого поймать,
Но тщетно тянется рука,
Никак его не взять.
Тот мотылек неуловим,
Веселый, золотой…
И вот она, гонясь за ним,
Вбежала в лес густой.
Он закружился меж ветвей
И улетает прочь…
Она устала, а над ней
Уже темнеет ночь.
Забралась девочка в дупло,
Ей захотелось спать.
В лесу и утром не светло —
Дороги не видать.
Три дня она в лесу жила,
Ей ягоды — обед,
И так тепло на дне дупла,
Лишь тропки к дому — нет!
Но девочку пошли искать
Соседи и отец.
Счастливый день! Она опять
Среди родных сердец.
Мать, плача, целовала дочь,
Лелеяла ее:
«Скажи, тебя пугала ль ночь,
Сокровище мое?»
И дочка отвечает ей:
«Нет, ночь там не страшна.
Мне пели птицы меж ветвей,
Была я не одна».
11 июля 1941 Ессентуки
262. Вечной памяти С. Г. Загияна
Перевод А. Ахматовой
С героями-друзьями ты, как пламя,
Как молния, врагов испепелял.
Великой правды нес высоко знамя
И смертью храбрых в жаркой битве пал.
В твоем краю свободном, беспечальном,
Что наделил отвагою бойца,
Склонились все в молчании прощальном,
И горе переполнило сердца.
Твое чело победа увенчала,
И в летописях славы ты живешь,
И тем, кого унынье посещало,
И гордость ты, и мужество даешь.
Наш гнев священный вдохновил героя,
И мы гордимся подвигом твоим.
Ты варвара поверг стальной рукою
И, словно щит, стоял, неколебим.
Покойся безмятежно в вечной славе,
Твои герои-братья мчатся в бой.
Армения цветет всё величавей,
И пламенеют розы над тобой.
4 апреля 1942
263. Армянское зодчество
Памяти архитектора Т. Тораманяна
Перевод М. Петровых
Осень, осень… брожу по родным полям.
Свежий снег, синевой отливая, блестит
На плечах Арарата. Как солнечно там!
А внизу бьется ветер, упрям и сердит,
Неподатливый тополь сгибая, как лук
Гайка-праотца. Холод, безлюдье вокруг,
Но в моем одиночестве я не один,
Предо мною былое в обличье руин.
Здесь, бушуя, неслись ураганы времен
И оставили нам лишь обломки колонн.
Храмы нашей страны! Вы в жестоких веках
Возвышались над жизнью, сожженной дотла.
Этим стенам неведом был трепетный страх,
Солнце ярче сияло, глядясь в купола.
О, как верил народ мой страдающий вам!
В скорби светел душою и сердцем высок,
Видел он, припадая к замшелым камням,
В славе прошлого — будущей славы залог.
Величавые стены и своды! Вы с ним
Говорили на тайном наречье своем
Словом правды и доблести, вечно живым,
И гармонии чистой простым языком.
Очевидцы великие славы былой,
Созидающей силы, высокой мечты!..
Как сердца охраняла от участи злой
Неприступною крепостью власть красоты!
В этих сводах узорчатых видел народ
Воплощенье высоких стремлений своих.
В этих стенах бессмертная сила живет
Сокровенных мечтаний и дум дорогих.
В смертной битве не дрогнут мой добрый народ.
Вырос он и окреп в этой гордой тиши
И свободной отчизне, любя, отдает
Все богатства своей вдохновенной души.
2 ноября 1942
264. «Пусть придет за мной…»
Перевод В. Звягинцевой
Пусть придет за мной
Смерть моя весной,
Пусть в последний час
Роза в первый раз
Расцветет в саду…
Пусть случится так
Прежде, чем уйду
В бесконечный мрак.
1942
265. День великой победы
(9 мая 1945 г.)
Перевод С. Шервинского
Мы с честью вложили свой меч в ножны.
Победа великая, горю конец.
Враги наши смертные — поражены,
И песни льются из всех сердец.
На улицах толпы, народ шумит,
В ладони хлопают, смех кругом.
А вот перед домом и стол накрыт
С искрящимся золотым вином.
Хозяин зовет: «Входи, дорогой!
Братья, садитесь за стол живей!
Выпьем за сына, мой сын — герой,
Да и за ваших всех сыновей!»
Звенят стаканами. Торжество,
Улыбки. Льется вино рекой.
Один говорит: «За моего
Выпьем тоже… за упокой…»
Читать дальше