Мне чашу с розовым вином
Ты, виночерпий, принеси!
1893
31. «Ночь опустилась, звезды блеснули…»**
Перевод В. Рогова
Ночь опустилась, звезды блеснули,
Нежно дрожание лунных лучей,
Цветы в тишине уснули —
В сиянье луны, в сверканье росы
Тихо, спокойно уснули.
Усните, розы, усни, соловей,
И звезд жемчужные нити,
И ветерок, и зыбь морей
Спокойно-спокойно усните.
Думы горькие, скорби души моей,
И вы спокойно усните.
1893 Александрополь
32. «Бессонные ночи…»*
Перевод С. Шервинского
Бессонные ночи,
Бездомные ночи…
Как тосковал я,
Страстью томимый,
О тебе, о любимой!
Сколько страдал,
Сколько рыдал…
Бессонные ночи,
Бездомные ночи.
1893
33. «В бездне бед житейского моря…»
Перевод В. Державина
В бездне бед житейского моря,
Как скала, я крепко стою.
В блеске молний, с грозами споря,
Как скала, я крепко стою.
Пусть бушуют ветер и вьюга!
Как скала, я крепко стою.
Волны бьют, сменяя друг друга, —
Как скала, я крепко стою.
Кто ко мне плывет — не утонет, —
Как скала, я крепко стою.
Эй, ко мне! Пускай море стонет, —
Как скала, я крепко стою!
29 мая 1894 Лейпциг
34. «Средь чуждых людей живу, одинок…»**
Перевод Т. Спендиаровой
Средь чуждых людей живу, одинок;
Взгляд их холоден и суров,
Заперто сердце их на замок,
Не откликнется на мой зов.
Глубокие думы — мои друзья.
На крыльях парят они в вышине,
И очи звезд сострадают мне,
Когда горюю, отчаясь, я.
3 ноября 1894 Лейпциг
35. «Вот я какой увидел сон…»
Перевод А. Ахматовой
Вот я какой увидел сон:
У дома, где сияешь ты,
Родник пробился, окружен
Цветами редкой красоты.
И подошел я к воротам,
Чтоб злую жажду утолить,
И вдруг воды не стало там…
О, хуже сна не может быть!
Проснулся и в тоске поник:
Я — жаждущий, а ты — вода.
Любовь твоя, как тот родник,
Иссякла навсегда!
16 ноября 1894 Лейпциг
36. «Я болен, родная, истерзан душой…»
Перевод В. Звягинцевой
Я болен, родная, истерзан душой,
Взгляни, как изранено сердце мое, —
Излечишь ли раны глубокие ты?
Они — отражение скорби иной,
Всей скорби земной.
Я болен, как небо болеет грозой.
Ты слышишь, какие я песни пою?
Бездонное горе в напевах моих,—
Возможно ли песни мои остудить?
Они — отражение скорби земной,
Страданий людских.
Оставь же меня. Пусть живет эта боль,
И слезы, и вздохи… оставь меня, мать!
Несчастному сыну ты счастья не дашь!
Ах, жаль, что не можешь ты пламя небес
И молнии грозную силу мне дать
И, в душу вложив их, вдохнуть в нее жизнь,
Не можешь ты небо и землю разъять,
Не можешь и сердце мое исцелить:
В нем язвы и кровь.
О мать моя, мать!
Пусть вечно скитаюсь я здесь, на земле,
Встаю укоризной над шумной толпой:
Морщины глубоко чело бороздят,
Уста мои сжаты… И с вечной тоской
Один я скитаюсь, печален, угрюм,
И ощупью скорбная дума бредет
К далекому берегу этой земли.
О берег желанный, которого нет…
Пусть, глядя на чистые звезды вверху,
Я буду молчания песням внимать,
И, вечно печален, задумчив и сир,
Я буду тревогою душу терзать,
И плакать, плакать…
13 мая 1895 Берлин
37. «С венцом терновым на челе…»
Перевод Н. Павлович
С венцом терновым на челе
И с чистою душой
Иду скитаться по земле,
И мысль высокую свою
Я людям отдаю.
Какая цель меня влечет?
Я будущего жду,
Оно торжественно встает
Над жизнью мутною земли
И светится вдали.
10 июня 1895 Варшава
38. «Прозрачны в небе облака…»**
Перевод Вс. Рождественского
Прозрачны в небе облака,
Озарена ночная тишь,
Глядится месяц в темь болот,
И тихо шепчется камыш.
Уж аист на прямых ногах,
Как будто в думы погружен,
Спокойно бродит в камышах.
Болота тусклый видят сон.
На берегу угрюмом я
Сижу в блаженном забытьи,
И в грезах тонет мысль моя,
И сон смежил глаза мои.
29 июня 1895 Ани
39. «Лунно-лилейная дымка…»*
Перевод А. Сендыка
Лунно-лилейная дымка
Над уснувшей рекой,
В поле шорох колосьев,
На сердце сладкий покой.
Читать дальше