Себастиан Брант - Корабль дураков; Избранное

Бежит он к богу: «О творец!

Впусти же в рай их наконец,

Ведь набожный народ какой!..»

Но бог в ответ махнул рукой:

«О Петр! Людей не знаешь тех ты,

А мне видать, что то ландскнехты.

Самоуправство их известно,

От них нам в небе станет тесно!»

А Петр опять давай просить:

«Дозволь им райских благ вкусить!..»

«Что ж, — бог сказал, пускай войдут,

Но если набуянят тут,

Едва ль прогонишь их назад!..»

Святой ключарь ответу рад…

Спешат ландскнехты в рай пробраться:

Вошли — и стали побираться.

А денег понасобирав,

Они и проявили нрав:

Тотчас засели дуться в кости, 210

А где игра, там шаг до злости,

Прошло всего лишь полчаса —

Раздор меж ними начался:

На драку игроки легки,

Пустили в дело кулаки,

Лупить друг друга стали ловко,

Ох, и пошла тут потасовка!

Спеша покончить с дракой той,

Явился мигом Петр святой:

«Эй! Бросьте драться! Будет худо!

Ах, висельники! Прочь отсюда!»

Ландскнехты в новый бой готовы:

Гурьбой рванулись на святого,

А Петр, ища себе подмогу,

Помчался с жалобами к богу.

Бог утешать его не стал:

«Ведь я тебя предупреждал —

Ландскнехты уж народ такой:

Там, где они, — прощай покой!»

Апостол Петр взмолился: «Боже!

Так дело оставлять негоже:

Прошу тебя скорей помочь

Ландскнехтов дерзких выгнать прочь!

Нельзя пускать — запомню впрок —

Ландскнехтов даже на порог».

Господь сказал: «А ну, тотчас

Ты ангелу отдай приказ:

Пусть за пределами ворот

Их барабаном соберет!»

И Петр пустился на обман.

Ударил ангел в барабан:

Услышан столь знакомый звук,

Ландскнехты всполошились вдруг, —

Их всех привлек призыв на сбор,

А Петр — ворота на запор.

Обратно в райские врата

Теперь дорога заперта,

И, к радости Петра святого,

Ландскнехты не вернутся снова.

Чтоб многим был рассказ сей мил,

Ганс Сакс усердие явил.

211

В Саксонии — земле богатой —

Жил как-то мельник простоватый.

В пустынном месте над ручьем

Держал он мельницу. Вдвоем

С женой он тут же в ней ютился,

Усердно день-деньской трудился

И, как соседи говорят,

Скопил порядочно деньжат.

Об этих деньгах разузнала

Орава жуликов — немало

В земле Саксонской их живет,

Все главным образом за счет

Игры нечистой, дутых сделок,

Да тех отчаянных проделок,

Которыми во все века

Мошенник ловит простака.

Они пронюхали в округе,

Что нет у мельника прислуги,

Что батрака не взял он в дом,

А деньги держит под замком.

И вот, чтоб, мельника опутав,

Разбогатеть, тринадцать плутов

Собрались вместе, а из них

Четыре самых продувных

Ночной порой путем знакомым

Пришли на мельницу; за домом

Был погреб — пусть не первый год,

А в нем ни двери, ни ворот.

Они в тот погреб бочку живо

Торгауского вкатили пива.

Затем в полузаглохший пруд

Они на мельницу несут

Десяток карпов здоровенных

И много прочих рыб отменных.

Покончив с этим, в ту же ночь

Мошенники убрались прочь.

А утром вместе в путь пустились.

Двенадцать плутов обрядились

В хитоны длинные до пят

И шли, потупя скромно взгляд,

Босыми шаркая ногами,

И с непокрытыми главами,

Надумавши изображать

Апостолов Христовых рать.

Тринадцатый, в красивом платье,

Руководил всей прочей братьей

И, долговязый, как верста,

Собой изображал Христа.

В таком обличии священном

Они проследовали к стенам

Той мельницы, где жил простак,

И тут главарь их начал так:

«Да будет мир в сем доме вечно!

О мельник! Я, господь предвечный,

В кругу своих учеников,

Под твой явился нынче кров.

Твою хлеб-соль готов отведать;

Неси-ка нам скорей обедать.

И, мной вознагражден стократ,

Ты станешь счастлив и богат».

У мельника мороз по коже,

Едва промямлил он: «О боже,

Где ж взять достойную еду?»

В ответ он слышит: «Вы в пруду

С апостолом Петром могли бы

Вот тем сачком поймать нам рыбы».

Но мельник вскрикнул: «Боже мой,

Ведь пруд-то там совсем пустой,

В нем рыбы нету и в помине,

Да там одни лягушки в тине».

А бог свое: «Иди вперед,

О Петр, и мельник пусть пойдет,

Коль он словам не доверяет».

Вот мельник медленно шагает

К пруду с Петром и видит вдруг:

Сачком апостол карпов двух,

Да и другую рыбу тащит,

Наш мельник лишь глаза таращит.

На рыб, дивясь, он посмотрел,

Жене сготовить их велел,