Тарас Шевченко - Кобзарь - Стихотворения и поэмы

Из рощи, краше звезд ночных,
Выходит ввечеру Мария.
Вдали пред ней Фавор-гора,
Литая, как из серебра,
Вздымает ввысь бока крутые
И ослепляет.
Подняла
На тот
Фавор свои святые
Глаза Мария — и козла
С козой из рощи увела.
Потом запела:

«Рай без краю, —
Темный лес!
Я не знаю,
Молодая,
Долго ль, боже,
Погуляю
Средь твоих чудес?»

И замолчала.
Кругом рассеянно взглянула,
Козленка на руки взяла,
Тоску минутную стряхнула
И зашагала, весела.
И, как младенца-недотрогу,
Того козленка, что ни шаг,
Трясла и тискала дорогой
И вскидывала на руках.
Укачивала, щекотала.
К груди, целуя, прижимала
И нянчила, и козлик льнул,
Как бы спросонок, не упрямясь,
Как котик, ластился, покамест
И в самом деле не уснул.
Без устали версту-другую
Прошла она, чуть не танцуя.
Подходит, видит:
смотрит вдаль
Ее старик, в глазах печаль.
Сидит в тоске у палисада,
Встает, не отрывая взгляда.
«Где, — молвит, — пропадала ты,
Дитя, до самой темноты?
Да что уж, ладно, непоседа!
Пойдем в беседку; пообедай,
А после вместе посидим
С веселым гостем молодым».
«Откуда гость?»
«Из Назарета.
Зашел к нам переночевать.
И слышно, божья благодать
На старую Елизавету
Вчерашним утром снизошла:
Младенца-сына родила,
И старенький ее Захарий
Иваном мальчика нарек.
Вот видишь ли…»
И на порог
Выходит гость чужесторонний,
Сияя писаной красой,
В белеющем, как снег, хитоне,
Высокий, стройный и босой.
И вот Марии боязливой
Отвешивает он поклон,
А та стоит, и все ей в диво —
И свет над гостем, и хитон.
Она взглянула на сиянье
И, ни жива и ни мертва,
Коснулась, затая дыханье,
Иосифова рукава.
Потом глазами пригласила
Его во глубину шатра
И сыром козьим угостила,
Водой криничной из ведра.
Сама же не пила, не ела,
Но втихомолку, как сперва,
На гостя из угла глядела
И слушала его слова.
И те слова его святые
На сердце падали Марии,
И у бедняжки то и дело
От них кружилась голова.

«Во Иудее искони
Того, — сказал он, — не бывало,
Что вы увидите. Равви,
Равви великого начала
На свежевспаханной нови
Посеяны! И мы не чаем,
Каким богатым урожаем
Взойдут и вызреют они.
Я возвестить иду мессию!..»
И помолилася Мария
Перед апостолом.

Горит
Костер, тихонько дотлевая.
Иосиф праведный сидит
И думу думает.
Ночная
Звезда на небосклон взошла.
Мария встала и пошла
К колодцу по воду с кувшином,
И следом гость, покуда мгла,
Догнал ее на дне лощины…

С благовестителем часок
Прошли вдвоем ночною тишью
И двинулись домой, не слыша
От счастья под собою ног.

Все ждет и ждет его Мария,
Все ждет и плачет. Молодые
Глаза, и щеки, и уста
Заметно вянут.
«Ты не та, —
Иосиф говорит с заботой, —
Не та, Мария, цветик мой,
С тобой случилось, дочка, что-то!
Венчаться надо нам с тобой.
А то… (Не приведи бог худа,
Подумал, но не молвил вслух.)
Обладим это, милый друг,
И скроемся скорей отсюда».
Навзрыд, сбираясь второпях,
Мария плачет и рыдает.

И вот они в пути шагают.
Старик с котомкой на плечах
Идет продать на рынке кружку,
И свадебный платок цветной
Купить в подарок молодой,
И за венчанье дать полушку…
О старец, правдою богатый!
Не от Сиона благодать,
А из твоей смиренной хаты
Нам воссияла. Если бы
Пречистой ты не подал руку,
Рабами, бедные рабы,
Доселе гибли б мы…
О, мука!
О, тяжкая души печаль!
Не вас мне, горемычных, жаль,
Слепые, нищие душою,
А тех, кто видят над собою
Топор возмездья и куют Оковы новые. Убьют,
Зарежут вас, душеубийцы,
И в окровавленной кринице
Напоят псов!

Куда ж пропал
Лукавый гость твой, гость недавний?
Зачем взглянуть не пожелал
На брак тот славный и преславный
И подмененный! Не слыхать
Ни о самом, ни о мессии.
А люди ждут и будут ждать
Неведомо чего.
Мария,
Среди несчастья твоего
На что надеешься еще ты?
На бога ли твои расчеты
И на апостола его?
Не жди спасенья ниоткуда,
Благодари и чти за чудо,
Что входишь венчанной женой
В дом плотника, что он с порога
Тебя не выгнал на дорогу
И ты за каменной стеной.
А то бы кирпичом убили…
В Ерусалиме говорили
Тихонько, что в Тивериаде
Какого-то мечом казнили
Или распяли на кресте
За проповеди о мессии.
«Его!» — промолвила Мария
И, радуясь своей мечте,
Пошла домой.
И рад особо
Старик, что девушки утроба
Скрывает праведную душу
За волю распятого мужа.
И так они идут домой.
Приходят в дом, живут неделю,
Но в доме нет у них веселья.
Он трудится над колыбелью
Своей работы, а она,
На поле глядя из окна,
Сидит за кройкою и строчкой
И крошечную шьет сорочку —
Кому еще?