Тарас Шевченко - Кобзарь - Стихотворения и поэмы

Слышишь! Дожидайся!

«Не ходи, не ходи, не увивайся!
Не сватай, не пойду, не собирайся!»

Спокойна! Будто не слыхала!
Хохочет и сорокой скачет.
Настуся! Что же ты не плачешь?
Ведь ты Петруся потеряла.

Смотрите, вот еще печаль!
Ну и заплачьте, если жаль…

Жалеть не буду.

Что же мне
Жалеть — я вовсе в стороне;
А я уж заповеди знаю,
Все выучила!

Все? Сама?

Пускай хоть нынче проверяет
Горластый ваш отец Фома!

Так, значит, свадьба в воскресенье?

Нет, надо отговеть; терпенье!
Как отговеемся — тогда.

Моя пригожая голубка!
Моя ты ягодка!..

«За селом
Вчетвером
Средь ночи ходила!
А в ночи
Идучи
Монисто забыла».

Ждать не стану, ждать не стану,
Соберусь я раным-рано
Да в монисто уберуся,
Догонять пойду Петруся.

«Ой, пойду я не берегом лугом,
Повстречаюсь с несуженым другом.
Здравствуй, здравствуй, несуженый милый!
Любились мы с тобой до могилы;
Любились мы, да не повенчались,
Только с горем, с печалью спознались».

Идет нетвердою стопой
Подпивший сотник, сам с собой
В ночи, веселый, рассуждает:
«Пускай и наших люди знают!
Пускай и старый и горбатый,
А мы… Хе! Хе! а мы женаты!
А мы!..» Добравшись еле-еле,
Прокрался он к своей постели,
Чтоб Настю, вишь, не разбудить,
Постыдного не натворить.
Уже к Достойно отзвонили {306} ,
Уже народ идет домой, —
Не видно Насти молодой!
Насилу сотника взбудили,
Растолковали: так и так!
Перекрестился наш чудак,
Коня отменного седлает
И скачет в Киев. В Броварах,
Уже повенчанна, гуляет
Его Настуся, не одна!
В усадьбу сотник мой вернулся,
Три дня, три ночи не вставал,
Ни с кем словечка не сказал,
Про свой позор не заикнулся.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Люди барыши считают,
А того не знают,
Что под старость поглупеют
И все растеряют.
Вот так теперь и с сотником
Неразумным сталось:
Разогнал детей по свету,
А добро осталось, —
Добром не с кем поделиться.
И пришлось бесславно
Промотаться, разориться,
Счастья не доставив
Никому ни на копейку,
Притчей во языцех
Слыть в народе и в холодной
Горнице томиться
Под тулупом; никто близкий
Не натопит хаты,
Не подметет… Среди грязи
Слоняйся, горбатый,
Пока филин над стрехою
В окно не завоет,
А батрачка холодного
Трупа не накроет
Потрепанной овчиною,
Ключа от коморы
Из-за пояса не вынет…

Такое-то горе
С тем сотником приключилось.
Не прошло и года,
Как Настусенька пропала,
А на огороде
Не осталось и травинки, —
Телята да свиньи
Вытоптали… А барвинок
Крещатый да синий,
Потоптанный, возле тына
Засыхает, вянет!
А хозяин сам в тулупе,
Опухший да пьяный,
Мимо клуни ковыляет.
А стога не крыты,
И горницы не мазаны,
Потолки не мыты,
И челяди нету дома,
И скот пропадает…
Даже грязная батрачка
И та помыкает
Дряхлым паном. Так и надо:
Не гони ребяток,
Старый дурень!
Мало прожил
На прежний достаток
Пьяный сотник. Еще лето
Люди проводили,
А к осени на улице
Сотника убили!
Или помер, возвращаясь
Из шинка? Не стали
Разбирать, как было дело.
Всю одежу взяли
Люди добрые и славно
Его схоронили
На лужайке: крест поставить
И то позабыли.
Вспомнить горько: жил в достатке,
Есть родня и дети,
А вот крест ему поставить
Некому на свете!
Умер сотник, и хоромы
Сгнили, покосились;
Все пропало, все сгинуло.
Только сохранились
Тополя в пустынном поле;
Стоят, как дивчата,
Что из Оглава овечек
Водили когда-то.