Андрей Дементьев - Избранное

Я в Израиле, как дома…
На подъем душа легка.
Если ж мы в разлуке долго,
Точит душу мне тоска.

Там таинственные пальмы
Ловят в веер ветерок.
Как любил свой север Бальмонт,
Так люблю я свой Восток.

Море катит изумруды
И крошит их возле скал.
Если есть на свете чудо,
То его я отыскал.

Отыскал библейский остров –
Вечный берег трех морей,
Где живу легко и просто,
Вместе с Музою моей.

Всех душою принимаю.
Взглядом всё боготворю.
В ноябре встречаюсь с маем
Вопреки календарю.
Я в Израиле, как дома.
Только жаль, что дома нет.

Снова гул аэродрома.
И беру я в рай билет…

Девятого Мая с утра
Уходят на фронт ветераны…
Уходят в кровавые годы,
В окопы свои и атаки.
Не всем суждено было выжить.
Но всем суждено победить.

И вновь они к подвигам годны,
Хотя разболелись их раны,
Как память болит в непогоды.
И громко проносятся танки
По судьбам, по горестным годам…
И так им не терпится жить.

Сверкают победно медали,
Блестят ордена, как обновы,
На стареньких кителях.
Они их на праздник достали,
Чтоб сердцем почувствовать снова
Великую нашу Победу,
Добытую ими в боях.

Идут ветераны сквозь годы,
Сквозь память свою и бессмертье.
Стараясь держать то равненье,
Что только солдатам дано.
И подняты головы гордо.
И кажется – замерло время,
Как вздох над солдатским конвертом,
Как отсвет Победы в окно.

На черном небе тихо гаснут звезды.
И Вечность называет имена.
И горем здесь пропитан даже воздух,
Как будто продолжается война.

Который год чернеет это небо,
Который год звучат здесь имена,
И кажется, что это смотрит слепо
На всех живущих горькая вина.

Простите нас, ни в чем не виноватых.
Виновных только в том, что мы живем.
Ни в жертвах не бывавших, ни в солдатах,
Простите нас в бессмертии своем.

На черном небе вновь звезда погасла…
Я выхожу из памяти своей.
А над землей, покатой, словно каска,
Зовут и плачут имена детей.

В Ашкелоне убили солдата.
Просто так, «за здорово живешь».
Видно, юность была виновата
В том, что кто-то схватился за нож.

А еще виновата Россия,
Потому что был русским солдат.
И не очень иврит он осилил,
И друзьям из Сибири был рад.

Не понравилось это соседям –
Речь его и веселая прыть.

…По России везут на лафете
Сына двух государств хоронить.

Уезжал он в Израиль не за смертью.
Не затем, чтобы лечь под гранит.
Не успел в жизнь чужую всмотреться,
Речь родную сменять на иврит.

Тебе бы жить в иные годы.
Иные помыслы иметь.
Носить шелка, а не погоны.
И в двух шагах не видеть смерть.

Тебе бы жить в иной столице,
Где не стреляют по ночам
И где пришла б пора влюбиться
И обустраивать очаг.

Тебе бы…
Но уж так сложилось…
И, доли радуясь своей,
Ты приняла ее, как милость,
Как принимают здесь друзей.

А мать тревожится в Париже…
Порой всплакнет наедине.
О, как ей хочется быть ближе
К Святой земле,
К твоей стране.

…На остановке с автоматом
Стоит девчонка, цедит сок.
И улыбается ребятам,
Забыв, что под боком Восток.

Но, видно, все во власти Божьей.
И ненасытная война
Тебя настигла в день погожий…
И множит траур имена.

Когда они бежали из Содома,
Бог запретил оглядываться им.
Но женщина, прощавшаяся с домом,
Не справилась с волнением своим
И оглянулась… камнем соляным.
С тех пор в неволе дух ее томится
И вырваться из камня норовит,
Чтоб запоздало Небу помолиться,
За давний грех испытывая стыд.