Джордж Гордон Байрон - Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан

Всегда у них найдется чей-то сын,
Какой-нибудь единственный наследник,
Какой-нибудь веселый дворянин,
Любезный и приятный собеседник,
А то и лорд, доживший до седин,
Какой-нибудь из отпрысков последних,
Мечтающий природу удивить
И новым браком «древо» обновить.

Для всех у них невесты под рукой;
Богатый выбор — как не любоваться!
Умом, деньгами, внешностью, душой
Невесты эти могут красоваться;
Одна имеет голос небольшой,
Другая — дар прелестно одеваться.
Та будет мать и добрая жена,
А та — для сана леди рождена,

В Америке есть некая колония [159];
Ее там Рапп {896} , как секту, учредил,
Назвал весьма торжественно «Гармония»
И брак из быта вовсе устранил.
Греховных увлечений беззаконие
Он строгими законами смирил.
Но я поспорить с ним имею мужество:
«Гармония» нелепа без супружества!

А разделять гармонию и брак
Никак нельзя, не оскорбив природу.
(Быть может, Рапп, восторженный чудак,
В Германии усвоил эту моду!)
Хоть секта процветает как-никак,
Растет и богатеет год от году, —
А все-таки, скажу вам не тая,
Название оспариваю я.

Но пылкие любезные матроны,
И Мальтусу и Раппу вопреки,
Потворствуют природному закону
И поощряют милые грешки.
К приросту населенья все мы склонны,
Как трудности потом ни велики,
И в результате — обнищанье нации.
Разгул страстей приводит к эмиграции!

Я, право, не решаюсь присягнуть,
Что Аделина Мальтуса читала.
Одиннадцатой заповеди суть —
Жениться грех, коль нету капитала!
Судить о том я не хочу ничуть,
Что нам перо столь славное [160]писало,
Но сей арифметический подход
Нас к жизни аскетической ведет.

Миледи, впрочем, знала очень точно,
Что Дон-Жуан богат; его жена,
Коль этот брак окажется непрочным,
Вполне безбедно проживет одна.
Ведь в пляске брака часто, как нарочно,
Мужей отличных падает цена,
И брак к печальной их ведет развязке,
Как Смерть в Гольбейновой {897} зловещей «Пляске».

Итак, Жуана брак был предрешен,
И только за невестой дело было.
Мисс Мак-Ин-Фольо был представлен он,
Мисс Блик, мисс Шик и юной мисс Мак-Милло,
Наследницам мисс Чек и мисс Купон
(Всех Аделина в гости пригласила!).
С любой из них любимец юных муз
Мог заключить превыгодный союз.

Там нежная единственная дочка,
Спокойная, как озеро, мисс Пруд,
Была бела, как молоко в горшочке,
Пока густые сливки не сольют.
Не верьте этой милой оболочке;
Под нею смесь простую узнают
Воды и молока. Хотя для брачной
Спокойной жизни эта смесь удачна.

Мисс Смеллоу, очень гордая собой,
Богатая и бойкая девица,
Об орденах и ленте голубой
Мечтала. Но не каждый день случится,
Что герцог, предназначенный судьбой,
В ловушку сам собою залучится;
Среди девиц подобных что ни год
На турок и на русских спрос растет.

Там были… но к чему перечисленья!
Скажу короче: там была одна,
Прелестная, как светлое виденье,
Как фея, как сиянье, как весна, —
Аврора Рэби. Нежное волненье
Рождала в сердце каждого она.
Несмелое, но дивное творенье —
Как роза накануне пробужденья!

Она осталась рано сиротой.
Опекунами добрыми любима,
Знатна, богата, — но немой мечтой,
Раздумьем одиночества томима.
Как будто силы юности златой
Сломила смерть, промчавшаяся мимо.
(Так во дворце пустом болит сильней
Душа в тоске о счастье прошлых дней!)

Она была младенчески-нежна,
Но что-то в ней таинственно сияло…
Как серафим задумчивый, она,
Казалось, непрестанно горевала
О тех, кто согрешил и чья вина
Несчастный род людской отягощала;
Она казалась грустным духом тем,
Что охранял покинутый Эдем!

Она держалась веры католической
И верила всем сердцем и умом:
Сей ветхий культ красою романтической
И строгостью пленял ее. Притом
Она гордилась славой героической
Своих отцов, и словом и мечом
Обычай старой веры защищавших
И ей святую верность завещавших.

Она глядела кротко и светло
На божий мир, его не понимая;
В ней сердце безмятежное цвело,
Как ландыш, в тишине благоухая.
Всеобщее признанье ей дало
Какой-то гордый ореол; сияя
Возвышенным спокойствием, она
Была чудесной прелестью сильна.