Джордж Гордон Байрон - Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан

Пока он эти вещи надевал,
Его приятель новый, негр Баба,
Обоим намекал и пояснял,
Что в Турцию их привела судьба;
Что тот, кто упираться бы не стал,
Мог избежать бы участи раба,
Себе открыв дорогу к процветанью
При помощи обряда обрезанья!

Он намекнул, что был бы очень рад
Их видеть правоверными. Понятно,
Их не заставят совершить обряд;
Но прозелиты, очень вероятно,
Высоких удостоятся наград.
В ответ британец молвил деликатно,
Что чтит он сам, как все мы чтить должны,
Обычаи столь праведной страны.

«Подобное решенье, — он сказал, —
Серьезно, и его обдумать надо.
Я, впрочем, никогда не порицал
Столь древнего почтенного обряда,
И, может быть…» Но тут его прервал
Жуан, метавший пламенные взгляды:
«Нет, нет! Уж за себя я постою!
Скорей отрежут голову мою!

Я сам отрежу тысячи голов…»
«Позвольте мне, — заметил англичанин, —
Хотя бы досказать десяток слов:
Сэр, добрый ваш совет немного странен,
Однако я принять его готов…
Но в данный миг мой разум затуманен;
Поужинав, я обещаю вам,
Что свой ответ немедля передам!»

Затем спокойно негр неторопливый
Перед Жуаном платье положил,
Достойное принцессы, но строптивый
Жуан не склонен к маскараду был.
Ногою христианской, горделивой
Он сей наряд с презреньем отстранил.
Когда же негр велел поторопиться,
Он отвечал: «Старик! Я не девица!»

«Что ты такое — мне заботы нет! —
Сказал Баба. — Ты делай, что велю я!»
«Но наконец, — Жуан ему в ответ, —
Зачем ломать комедию пустую?»
«Вопросы задавать тебе не след, —
Заметил негр, — однако намекну я:
Все постепенно разъяснится, но
Мне попусту болтать запрещено».

«Нет! — возразил Жуан. — Для пустяка
Одеждою не посрамлю я пола!
Я докажу, сильна моя рука!»
«Эх, — молвил негр, — вот нрав какой тяжелый!
Ну, не дури, послушай старика!
А то конец ведь будет невеселый:
Таких я кликну молодцов сюда,
Что станешь ты бесполым навсегда.

Тебе костюм я лучший предложил;
Конечно, женский, но тому причина
Особая, как я и объяснил».
«Но, — возразил Жуан, — ведь я мужчина,
И отроду я юбок не носил!
Куда мне к черту эта паутина!»
(Он молвил эти дерзкие слова
Про лучшие на свете кружева.)

Он все же взял, ругаясь и вздыхая,
Предметы, незнакомые для нас:
Шальвары, шали — я всего не знаю;
Ну, словом, — всякий бархат и атлас.
Но с непривычки, юбку надевая,
Запутался или, точней, увяз.
(Для рифмы я поставил слово это;
Она тиранит каждого поэта!)

Увяз он, несомненно, потому,
Что с юбками имел он дела мало,
И это обстоятельство ему
Поспешно одеваться помешало.
Но негр помог герою моему:
Поправил шаль, одернул покрывало,
Потом, шагов на десять отступив,
Решил, что сей наряд весьма красив!

Еще одно возникло затрудненье —
Что волосы Жуана не длинны;
Но негр ему принес в одно мгновенье
На выбор косы разной толщины,
Затем ему велел для соблюденья
Ансамбля расчесать их, как должны
То делать девы, ниткою жемчужной
Их перевить и умастить, как нужно.

И, облаченный в женственный наряд,
При помощи подстрижки и подкраски
Он стал почти что девушкой на взгляд.
«Да это превращенье словно в сказке! —
Вскричал Баба, — Отличный маскарад!
Теперь я проведу вас без опаски!»
В ладони он ударил, и пришли
Четыре негра как из-под земли.

«Отныне, сэр, извольте удалиться;
Поужинать вам слуги подадут,
А эта христианская девица
Последует за мною. Как, и тут
Упрямство? Сэр, чего она боится?
Не на съеденье львам ее ведут;
Мы во дворце, где правоверных око
Провидит кущи райские пророка!

Они тебе не станут делать зла!..»
Жуан ответил: «Радуюсь за них!
Моя рука довольно тяжела,
Хотя на вид, быть может, я и тих.
Куда бы нас игра ни завела,
Я не боюсь обидчиков моих,
А тех, кто оскорбит мое обличье,
Я научу и чести и приличью!»

«Молчи, тупица! — негр ему сказал. —
Иди за мной скорее, бога ради!»
С улыбкой англичанин созерцал
Красавицу в причудливом наряде.
«Счастливый путь! Я, кажется, попал
В магический дворец к Шехеразаде.
Сей черный повелитель тайных сил
Нас в девушку и турка обратил!»