Дмитрий Кедрин - Избранные произведения

Он отвечал ей так: «Принцесса молодая!
Вас ждет в своем дворце старик отец, рыдая.
Позвольте, я сперва туда вас отведу…»
Слез и повел коня принцессы в поводу.

Уже затмил небес пространство голубое
Закат, когда они пришли на место боя,
Уже сходила тьма, уже свет солнца гас,
И на поля глядел его багровый глаз.

Глядел — и на полях, туманами повитых,
Лишь воронов нашел сидящих на убитых…
Был солнцу этот вид так страшен, что оно
Нырнуло в океан и спряталось на дно.

Спокойной синевой тут озеро блистало,
Но в этот мрачный час оно пунцовым стало,
Когда в его воде венгерцев наших рать
Кровь турок принялась смывать и оттирать.

Отмывшись наконец от крови и от пыли,
Гусары короля с почетом проводили
В тот замок, что стоял совсем невдалеке
И башни отражал в клубящейся реке.

Туда же в этот час приехал Кукуруза.
С ним королевна шла. Пусть мне поможет муза
Представить, как она прекрасна и светла!..
Он — как гроза, она — как радуга была!

Принцесса, вся в слезах, к родителю на шею
Упала, и король сам прослезился с нею.
Вновь найденную дочь в уста облобызал
И, сдвинув набекрень корону, он сказал:

«Час горестей прошел! Теперь нам отдых нужен.
Пора героям сесть за королевский ужин!
Распорядитесь: пусть придворный кулинар
Заколет сто быков для доблестных мадьяр».

«Великий государь! В столовой всё готово
От жареных цыплят до рейнского густого», —
Раздался хриплый бас, и повар в колпаке
Предстал пред королем с шумовкою в руке.

И повара слова приятно отдавались
В ушах моих гусар: они проголодались,
И никого просить вторично не пришлось,
И чавканье солдат в столовой раздалось.

И так же горячо, как час назад османов,
Все стали истреблять индеек и фазанов,
И к сыру перешли, отдав колбасам честь.
(Чтоб ловко убивать — солидно надо есть!)

Уж кубок обходил столы во славу божью,
Когда король сказал с прочувствованной дрожью:
«Прошу вас, господа, мою послушать речь
И тем, что я скажу, отнюдь не пренебречь».

Хотя толпа гусар не перестала кушать,
Но слово короля была готова слушать.
Он кашлянул в кулак, потом отпил вина,
Стремясь, чтоб речь была красива и плавна,

И начал так: «Пускай свое мне скажет имя
Тот витязь, что вернул заботами своими
Больному старику единственную дочь
И недругов моих прогнал за море прочь!»

Тут встал из-за стола наш Янчи, воин грозный,
Поднялся и сказал: «Я Кукурузой прозван!
Пусть это имя вам мужицкое смешно, —
Как честный человек, мне нравится оно!»

И произнес король: «Любезный друг! Ты станешь
Отныне рыцарь мой, мой славный витязь Янош!»
Он вынул из ножон свой королевский меч
И, Янчи посвятив, свою продолжил речь:

«Чем можно наградить столь важные заслуги?
Ты видишь дочь мою? Возьми ее в супруги!
Вот дар мой! А чтоб мал не показался он,
В приданое бери мой королевский трон.

Мне стали тяжелы и скипетр и корона,
Мне восемьдесят лет, и я устал от трона,
От бунтов, от войны, от королевских дел —
От них я одряхлел, от них я поседел.

На твой высокий лоб корону я надену
И больше ничего не попрошу в замену,
Как только чтобы ты мне в замке дал чулан,
Покуда в склеп меня не стащит капеллан».

И всю толпу гусар, что в зале ели, пили,
Подарки короля донельзя удивили.
Что ж сделал Янчи наш? Он тоже тронут был
И добряка царя весьма благодарил.

Он встал и произнес: «Спасибо, ваша милость!
Мне щедрости такой награда и не снилась.
Но, как ни жалко мне, я должен вам сказать,
Что этот царский дар я не могу принять.

Мне взять его, король, не позволяет совесть.
Спроси вы: почему? — я б рассказал вам повесть,
Но повесть та длинна, грустна, и я молчу,
Поскольку в тягость быть собранью не хочу».

«Сынок! — сказал король. — Выкладывай нам смело,
Чем вызван твой отказ… Открой мне: в чем здесь дело?..»
Историю свою наш Янчи начал тут,
А что он рассказал, то ниже все прочтут.

«Открою, — молвил он, — вставая перед ними, —
Откуда получил я Кукурузы имя.
В ее густой листве меня в степи нашли
И Кукурузой в честь находки нарекли.