Александр Шеллер-Михайлов - Стихотворения

Но на свете с счастьем рядом ходит горе:
50 Охватило пламя ночью наш приют,
Превратило в золу огненное море
Всё, что созидал наш многолетний труд.
Одного из близких посреди крушенья
Придавило балкой; брата и меня,
Сонных, полуголых, в шуме и смятеньи,
Мать едва успела вырвать у огня.

Утро озарило нас в открытом поле
Перед грудой пепла, и в последний раз
Здесь мы распрощались с нашей прежней долей,
6 °C людом, окружавшим в дни былые нас.
Всем пришлось искать нам крова и спасенья
В незнакомых семьях, по чужим углам.
Так пловцов во время грозного крушенья
Прибивают волны к разным берегам.

За одной бедою новые стремятся:
Нас в подвальный угол загнала нужда,
Сырость, холод, голод стали к нам врываться,
Жертв у нас искала алчная нужда.
И свершилась скоро первая утрата,
70 Призрак бледной смерти увидал и я:
Над могилой свежей — над могилой брата,
Весь в слезах, стоял я, бедное дитя.

Без друзей, без брата, в незнакомой школе,
В новой обстановке, дикарем смотря,
Я скорбел о прежней невозвратной доле,
Точно от отчизны был оторван я.
Вечно одинокий, тихий, молчаливый,
От детей счастливых робко сторонясь,
Испытал я чувство бедности стыдливой,
80 Прячущей заплаты от нескромных глаз.

Книги, а не дети стали мне друзьями,
После дня ученья, чуть не до зари,
Я сидел над ними, и не раз слезами
Орошались щеки бледные мои.
Я искал ответов на свои сомненья,
Спрашивая страстно: отчего судьба
Одному дарует только наслажденья
И ведет другого к участи раба?

Битва с нищетою — тягостная повесть!
90 Но блажен, кто может каждому сказать,
Что от грязных пятен сердце, ум и совесть
В этой страшной битве мог он отстоять.
В этом-то бодрящем, сладостном сознаньи
И нашлась опора для моей семьи
В тяжкую годину злого испытанья,
В трудовые ночи, в трудовые дни.

Не видали люди, как мы голодали,
Наших горьких жалоб не слыхал народ;
Мы умели молча выносить печали,
100 Мы сносили молча длинный ряд невзгод.
И, вседневно видя бодрую работу,
Я к трудам упорным привыкал и сам,
В песнях изливая горе и заботу,
В песнях отдаваясь радужным мечтам.

Не было в тех песнях строгого искусства,
Ловких оборотов, вычурных стихов;
В них сказалось просто искреннее чувство,
К страждущему люду в них была любовь.
В них я проклял страстно всё, что вызывало
110 Гневные порывы в сердце молодом;
В них одно желанье вновь и вновь звучало,
Чтоб добро в грядущем взяло верх над злом.

Мои песни-дети в молодые годы,
Как ни угнетала тяжкая нужда,
Мне послали силы вынести невзгоды
И пойти дорогой вольного труда.
Не чужою волей мне тот путь навязан,
Не чужим желаньем тот намечен путь,
Я, как птица в поле, всем себе обязан,
120 И спины пред ближним незачем мне гнуть.

С той поры, как стал я признанным поэтом,
Не заходит больше голод в мой приют,
Я не поднимаюсь поутру с рассветом,
Рук мне не мозолит грубый черный труд.
Я живу, как барин между господами,
И вполне, быть может, был бы счастлив я,
Если б я, встречаясь с новыми друзьями,
Лишним на пути их не считал себя.

Правда, эти люди, подчиняясь моде,
130 Ради фраз цветистых, ради громких слов,
Горячо толкуют о простом народе,
Выражают жалость к доле бедняков,
О реформах разных говорят, как пишут,
За словом не лезут никогда в карман,
Только жаль, что ложью возгласы их дыша*
И в порывах страстных слышится обман.

От горячих споров и от толков модных
Ни добра, ни худа я в душе не жду:
Ими не пособишь среди масс народных
140 Уничтожить горе, истребить нужду,
Да к тому ж я знаю, что, друзья, вам нужен
Более, чем благо этих темных масс,
В обществе кокоток у Бореля ужин
В кабинете, скрытом от нескромных глаз.

В ваших пышных залах всё-то мне чужое,
Радости и горе, злоба и любовь,
И, томимый скукой, я свое былое,
Как в темнице узник, вспоминаю вновь.
Предо мной проходят тени за тенями
150 Тех, с кем рос я мирно в детские года,
С кем идти пришлось мне разными путями,
С кем горячим чувством я живу всегда.

И каким восторгом это сердце бьется,
Если хоть на время в ясный вешний день
Мне порой, как птице вольной, удается
Унестись в затишье мирных деревень:
И в твоих объятьях, наша мать-природа,
В золотистом море колосистой ржи,
Посреди простого, честного народа
160 Позабыть о мире происков и лжи.