Александр Кердан - Избранное

Почему вы его не любили,
Сам он вас не любил почему?..
Но и тем, что вас вместе забыли,
Вы обязаны только ему!

Когда замолкает округа,
Всю летнюю ночь напролет
Протяжную песню поет
Пичуга – поэта подруга.

Он так же сегодня не спит,
Мечты доверяя бумаге.
И в доме его над оврагом
Перо вдохновенно скрипит.

Весь мир погрузился во тьму,
Покойно и людям, и птицам,
Но вот почему-то не спится,
Не спится ни ей, ни ему…

Огонь не только в стужу согревал
И освещал в церквах святые лики.
Бывало, он и книги пожирал,
И жизни обрывал умов великих.

Так и в душе:
не все, что греет, —
свет,
К которому душа должна стремиться…
Сгорают чувства, память прошлых лет,
Как будто запрещенных книг
страницы.

А ты – молчишь…
Ну, что же ты, поэт,
Ужель забыл былые песнопенья?
Как инквизитор, в черное одет,
Глядишь в огонь и ворошишь
поленья…

Так получилось: два врага —
На книжной полке, рядом…
Не сходятся на кулаках,
Не жгут друг друга взглядом.
Им надо было бы давно,
Без злобы и без мести,
Вот так простить друг друга,
но
В земле лежащим все равно,
Что книги встали вместе.

В деревне маленькой своей
Хотел бы я пожить, как Пушкин…
Чтоб – чистоплотные подружки,
И с няней поздние пирушки,
И скука много зимних дней.

И все же – отчее именье:
Гуляй, хоть ночи напролет,
Лови счастливые мгновенья…
А в результате – вдохновенье,
Как друг далекий, завернет.

Без приглашенья, ненароком,
Вдруг – колокольцы у ворот!
Встречай его, босой, с порога…
А после – быть легко пророком,
Когда округа в сне глубоком,
А у тебя душа поет.

Тут все: и оды, и частушки,
И прозы монолитный строй…
Пока кукует мне кукушка,
Хотел бы я пожить, как Пушкин,
Но – я не Пушкин, я другой.

Задумчивый, пьяный мужик
Стоит, прислонившись к березе…
Коль к рифме читатель привык,
С «березой» рифмуются «слезы,
Мимозы, морозы, обозы».

Так вот, у того мужика
(Все рифма нейдет с языка), —
Что утром был вовсе тверезый,
Но принял изрядную дозу —
В груди пробудилась тоска!

А лучше нет средства пока —
Бороться с житейскою прозой,
Чем, выпив три кружки пивка,
В любви объясняться березе,
Ей нежные гладя бока…

А голуби рябину не клюют,
Она по нраву разве что воронам,
Когда уже устанет быть зеленой
И холода вина в нее нальют.

Вот – наша жизнь:
Еще весь в гроздьях куст,
Но, словно листья, облетели грезы…
Судьба-ворона так и ждет мороза,
Чтоб нас с тобой распробовать на вкус.

И высохнут дождинки на ветру,
И облака заштопают прорехи
Снежинками —
наследницами века —
В новорожденном веке, поутру.

И станут реки покрываться льдом,
Как наша память —
междометий коркой…
И воздух будет сладковато-горький,
Как вздох о несвершившемся
былом.

Какие чудные пейзажи
Порой являет нам закат!
Над крышами многоэтажек
Дворцы небесные висят.

Ты из окна своей квартиры
Глядишь на облачный чертог
И веришь в гармоничность мира,
В котором так талантлив Бог.

Река уносит образ и хранит
В своих волнах Вселенной отраженье.
Нас к ней влечет…
Она в себе таит
Загадку непрерывного движенья.