Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой

Да, в роду моем Дон-Жуаны,
Дядька мой чудодей Калиостро,
И деревья у нас не бананы,
И Россия не в море остров.

Я родился в семействе кошачьем,
По-китайски – я сын Тигра,
Мои лапы приносят счастье
И блаженство в любовных играх.

Я без правил веду беседу,
Но отвечу на все вопросы.
Где я был до обеда в среду?
Выходил покупать папиросы.

Почему я весь в поцелуях
И прическа как после драки?
Это ветер, я был на людях,
Остальное сплошные враки.

Почему я вернулся поздно
И где был я четыре года?
Ты сказала, что я свободен
И что нет от меня дохода.

Стал тогда я живым товаром,
Раздевался для вас за деньги,
А тебе я достался даром
И стою я у тебя на ступеньках.

Можешь молча закрыть двери,
Займу место в пустом вагоне,
Стану в джунглях я хищным зверем
И меня ты уже не догонишь.

У ласковой кошки острые когти,
Даже мурлыча, готова всегда
Крепко вцепиться в кусок живой плоти,
Если вам нравится так, господа.

Кошка без дома всегда беззащитна,
Кошку обидеть совсем уж легко,
Кошка прогонит от вас чертовщину,
Если ей в чашку нальют молоко.

Кошка разбудит всегда на работу,
Ночью придет, если вдруг загрустит,
Скажет спасибо за вашу заботу,
Даже в бессонницу вас усыпит.

Когда ждет в доме кошка ваша,
То будет в доме полна чаша.

Спокойнее тигра животного нет,
Воспитан, умен, полосат,
Красавиц готовит себе на обед,
Не кушать, себя развлекать.

Тигриный характер большая загадка,
В глазах его солнечный свет,
И даже в ночи замерцает лампадкой,
Он будто бы здесь, а, может, и нет.

Под лапой тигриной не дергайтесь, дамы,
Он встанет и важно уйдет,
На сердце огромном появятся шрамы
И тихо шепнет – незачёт.

Тигриной попробовав ласки,
Сгущать не вздумайте краски.

Подружка пришла меланхолия
Рядом сидит и ногти мне холит,
Как будто в огромном холле я
И к сайтам забыл все пароли.

Мы в мире огромном остались одни,
Только я и моя наяда,
Где-то вдали мерцают огни
На пределе зоркого взгляда.

Пойдем, я тебя усыплю
Сказками тысяча пятой ночи,
Вот корабль, становись к рулю
И правь, пока ветер устойчив.

В каюте готово и ложе, шербеты,
И танцы индийских красавиц,
В бокале вино и дым сигареты,
Иди и тебе все понравится.

Лежу я на рельсах, трамвай поджидаю,
Курю сигареты с гербом СССР,
Попил бы сейчас я с баранками чаю,
Но ляжет на рельсы сосед-лицемер.

Меня он подначил лежать под трамваем,
Роман написать как «Карениной сын»,
И где-то стучит, провожаемый лаем,
Трамвайчик веселый маршрута один.

На опушке лежал я в тенёчке,
Слушал как мне шептала трава
О разгульных весёлых денёчках
И кружилась тогда голова

От прогулок с тобою у моря,
От приветливой ночью волны,
Вкус воды тогда был очень горек
И манила дорожка луны

По ней с тобой прогуляться
И покрасить себя в серебро,
Разум мой говорил – возвращаться,
А вот бес меня стукал в ребро.

Бывает, ночью в воскресенье
Зажгу в подсвечнике свечу,
Жду в гости даму-вдохновенье,
Придет по лунному лучу

Как будто ветра дуновенье,
Коснется локоном щеки
И улыбнется вдруг забвенью,
В котором я пишу стихи.

Уйдет внезапно как цыганка
Дымком потушенной свечи,
Любви бумажной куртизанка,
Кукушке скажет – помолчи!

Я спою вам восточную песню,
Словно горлинки голос – гуль-гуль,
Я люблю эту пору осеннюю
И тропу со следами косуль.

Есть в ауле моем комсомолка,
Чемпионка в метании стрел,
На лицо, как из Чили креолка,
Голосок её сто децибел.

Самолеты над ней пролетали,
Изгибаясь на небе в дугу,
Комплиментами двор был завален,
Только я тихо в трубку молчу.

Вот идет моя чайная роза,
В восхищенье скрипит достархан,
Щечки красные, как от мороза,
За спиной длинный лук и колчан.