Виссарион Саянов - Стихотворения и поэмы

По ветвям мохнатым ели
Мы гадали о судьбе,—
Друг далекий, неужели
Позабуду о тебе?

Я ли с первыми плотами,
Сбив пороги, смяв траву,
Я ли вновь по Накатаме
За тобой не поплыву?

В тумане, в полумраке
Крутые острова,
А в черном буераке
Не скошена трава.

Лесное захолустье,
Туманный лес в огне,
И странное предчувствие
Вдруг сжало сердце мне…

…И вот звенят уздечки,
Звенят одна к одной,
Камыш на тихой речке
Шуршит перед бедой.

И шорох глуше, глуше…
Редеет старый лес…
А по тропе скользнувшей
Бегут наперерез.

Они звенят лопатой,
Они ведут коня,
И свет зеленоватый
Струится на меня.

И руки не ослабли,
Гремит раскат в лесу…
Но бьют с размаху сабли
По самому лицу.

Не всхлипну на рассвете
И губ не закушу,
Я никогда на свете
Пощады не прошу.

Лежу я на поляне,
У обгорелых пней,
А выстрелы в тумане
Гремят сильней, сильней.

То пушки полковые
По колчаковцам бьют,
Дозоры боевые
Вперед сквозь ночь идут.

А ночь свои ветрила
Теряет по пути
И над моей могилой
Поет: «Прости, прости!»

Друг скажет речь такую:
«За всё благодарю,
Я шашку золотую
Другому подарю,

Ты не вернешься к дому,
Ты не подымешь глаз,
Отдам бойцу другому
И твой противогаз.

Спи, друг, а песню эту,
Что пел ты нам любя,
Пущу гулять по свету,
Бродяжить без тебя.

Ее любой подтянет,
Ее любой споет,
Дружить в строю с ней станет
И с нею в бой пойдет».

…Лесное захолустье,
Туманный лес в огне,
Но странное предчувствие
Вдруг сжало сердце мне.

Что б ни сулил туманный,
Грозящий смертью бор,
Лети, мой конь буланый,
В пылающий простор.

В огонь, в лесные чащи
Неси судьбу мою:
Одно на свете счастье —
Идти вперед в бою!

Сквозь духоту разлуки,
Сквозь барабанный бой
Я подымаю руки,
Я говорю с тобой.

Балтийской солью сыто,
Срываясь невпопад,
Еще звенит копыто
Про тихий листопад.

Сквозь шорохи и скрипы —
Пороша, сумрак, град,
И робко жмутся липы
На набережной в ряд.

Ах, Балтика за дюнами,
Как в сумерки веков,
Гремит тугими струнами
Дорожных проводов.

Затейница и спорщица,
К чему такой полет!
Но буря не топорщится,
Кустарник не поет.

Одна игра — не выигрыш,
Крутые паруса,
Зеленые до Вытегры
Сосновые леса.

Качались глухо плиты,
В такую толчею
Высоко пели липы
Про молодость мою.

Такая да сякая,
Да этого-того,
Иди, не отступая,
Не сдавши ничего.

Пора! Над рябью старой
Сшибаются плоты,
Крадутся тротуары,
Колеблются мосты.

Год двадцатый…

За рекой,
С полосатою
Верстой,
Со стогами
На лугах,
С фонарями
На путях,
Полустанок
Средь степей…

Семь тачанок,
Семь коней,
Пара бричек
С барахлом
Встали нынче
За селом.

Возле хаты,
У крыльца,
Банда батьки
Озерца,
А в тачанке
Атаман,
Спозаранку
Батька пьян,
В красных бриджах
На крючках,
В ярко-рыжих
Сапогах,
И хохочет
Громко он:
«Пей из бочек
Самогон,
Пей, ребята,
Пей до дна,
Три ушата
Есть вина.
Спой, дружочек,
Что-нибудь.
Темной ночью
Снова в путь.
Сыты ль кони?
Сам ты сыт?
Ведь погоня
Вслед спешит.
Небо ясно,
А гляди,
Сколько красных
Позади.
Что за дело?
Стал я хмур…»
Загремело
Семь бандур…
И заныли
Что есть сил:
«Ты ли, ты ли
Загрустил?»

Желтый донник,
Синий цвет,
Скачет конник
На рассвет…
Он при шашке
Голубой
И в фуражке
Со звездой.
Он прищурил
Светлый глаз:

«Что́-то, Гурий,
Встретит нас?
Душен вечер
Средь долин,
Здесь, разведчик,
Ты — один,
Ты заехал
Ко врагу,
Слышишь эхо
На лугу?
В дыме дали,
Труден путь,
Не пора ли
Повернуть,
Не пора ли?
Даль в дыму…»
Прискакали
Тут к нему
Столько шашек…
Что ж? Конец?
Рыжий пляшет
Жеребец,
Выстрел грянул…
Погоди.
Кровь от раны
На груди…
Ничего
Не видит он,
Повели его
В полон…