Некоторые из битников пошли по пути Уильяма Берроуза, автора «Голого завтрака» [53] Берроуз У. Голый завтрак. – М.: АСТ, 2011. – Прим. пер.
. Берроуз вырос в благополучной семье, поступил в Гарвард и получал стабильный доход от трастового фонда, но с головой окунулся в жизнь, полную наркотиков и насилия. В 1951 г. он случайно застрелил свою жену во время пьяной игры в Вильгельма Телля и долгие годы боролся с героиновой зависимостью. Еще одним персонажем из тех, кто наиболее полно принял битнический образ жизни, был Нил Кэссиди. Именно он стал прототипом Дина Мориарти из романа Джека Керуака «В дороге» [54] Керуак Д. В дороге. – М.: Азбука, 2013. – Прим. пер.
. Кэссиди, которого воспитывал отец-алкоголик, всю свою жизнь был мелким правонарушителем без крыши над головой, а время от времени попадал в тюрьму. Он путешествовал вместе с «Веселыми проказниками» [55] Веселые проказники (англ. Merry Pranksters) – название неформальной субкультурной коммуны, существовавшей в 1964–1966 гг. в США. Лидером коммуны был писатель Кен Кизи. После распада «Веселые проказники» стали связующим звеном между битниками и хиппи. – Прим. ред.
вплоть до своей смерти в Мексике в возрасте сорока одного года, наступившей, судя по полицейским отчетам, от передозировки секобарбитала.
В глазах Мейлера конформизм был мучительной смертью, так как его культурное давление уничтожало бессознательные первичные стремления – психическую энергию, являющуюся источником жизни. Быть «в теме» означало приобрести такой опыт, который был связан с этими первичными стремлениями – «энергией, жизнью, сексом, силой», – состояние, которое Мейлер сравнивал с мистической благодатью, «раем бесконечной энергии и неограниченного восприятия». Это также стало одной из причин того, почему в эссе Мейлера психопат занял главенствующее место. Согласно Линднеру, определяющим качеством психопата будет его неспособность к отсрочке вознаграждения, импульсивные и инстинктивные действия. Это делает психопата похожим на ребенка в своей одержимости настоящим моментом. Кроме того, это обуславливает его склонность к насилию и гиперсексуальность. Итак, говорит Мейлер, хипстер живет в «пылающем осознании настоящего», где он может «оставаться живым, только связавшись со смертью». Получается, что быть живым – значит как можно более полно осознавать свое тело.
Среди наиболее влиятельных работ в этом направлении следует упомянуть «Эрос и цивилизацию» Герберта Маркузе (1955) [56] Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек. – М.: АСТ, 2003. – Прим. пер.
. Фрейд видел в обществе лишь машину подавления, Маркузе же считал, что возможно нерепрессивное общество, в котором, в частности, должно происходить освобождение эротического инстинкта, или Эроса. Маркузе верил в то, что продуктивность массового общества опирается на подавление Эроса. Революционное освобождение Эроса должно разрушить репрессивные общественные институты. Также Маркузе был убежден в том, что технологии освободят человека от труда, от отчуждающих форм работы и позволят развиваться новым формам творчества как игре. Настоящий труд, считал он, освободит Эрос через некую туманную идею, которую он называл «полиморфным эротизмом». Хотя нам не вполне понятно, на что должна быть похожа работа освобожденного Эроса, высвобождение сексуальной энергии стало центральной темой «идеологии любви» шестидесятых, выразившейся как в движении за свободную любовь, так и в сексуальном радикализме эссе Мейлера.
Крутизна как эмоциональный стиль
На афише фильма «Бунтарь без причины» изображен Джеймс Дин, небрежно облокотившийся о стену. Ноги скрещены, рука в кармане. Слегка наклонив голову, он с вызовом смотрит прямо в объектив, признавая ваше присутствие, но ясно давая понять, что оно его не волнует. Такую позу мог бы принять боец, старающийся принизить соперника, продемонстрировать ему, что тот едва ли достоин его внимания. Джеймс Дин на этой афише олицетворяет голливудский образ бунтаря и эмоциональный стиль бунтарской крутизны – холодный, отстраненный и, прежде всего, уверенный в себе человек. Дин погиб в возрасте двадцати четырех лет в автокатастрофе за несколько недель до выхода фильма на экраны, навсегда оставшись в памяти публики бунтарем, который жил слишком быстро.
Поза Дина стала олицетворением крутизны. Но оппозиционный настрой, появившийся в пятидесятых годах, выражался в разных эмоциональных стилях. Не сложно было предугадать, что на первый план выйдет открытое проявление своих чувств. Критика массового общества с точки зрения психоанализа, давшая толчок бунтарскому движению, нападала на отупляющее единообразие, ставшее следствием технократического материализма. Считалось, что именно это делает людей неспособными ощущать связи друг с другом. Многие критики, например психолог-гуманист Абрахам Маслоу, предупреждали о том, что подлинные человеческие взаимоотношения заменяются отношениями человека с товарами. В шестидесятых это привело к появлению движения за развитие человеческого потенциала [57] Движение за развитие человеческого потенциала (англ. Human Potential Movement) – общественное движение, возникшее в США в сороковых годах. Идеология основана на концепциях персонального роста и реализации экстраординарных потенциальных возможностей, имеющихся во всех людях. Испытав значительное влияние со стороны гуманистической психологии, достигло наибольшего расцвета в США в шестидесятых – семидесятых. Движение за человеческий потенциал оказало влияние на становление нью-эйджа в США, на появление множества новых психотерапевтических практик и тренингов. – Прим. ред.
с его групповой психотерапией, где люди выкладывали все, чтобы разобраться в своих истинных чувствах. Еще раньше книга Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи» [58] Сэлинджер Дж. Над пропастью во ржи. – М.: Эксмо, 2015. – Прим. ред.
(1951) произвела огромное впечатление на поколение тогдашних подростков. Они ощущали эмоциональную отчужденность от своих стоических, не привыкших выражать чувства родителей, принадлежавших к поколению Великой депрессии. Тех как будто волновала лишь материальная обеспеченность. Именно тогда в общественное сознание впервые начало проникать понятие о «пропасти между поколениями», постепенно осознанное как серьезная социальная проблема. В пятидесятых Линднер и другие уже называли неспособность родителей найти общий язык со своими детьми основной причиной растущего уровня подростковой преступности. Однако эмоциональная открытость была неподходящим вариантом для мейлеровского хипстера.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу