Ричард Овери - Сталин и Гитлер

Когда в сентябре 1936 года на съезде партии Гитлер публично объявил о реконструкции Берлина, он дал ясно понять о своей приверженности идее огромного города, которому предстояло стать центром «Нового порядка». В своем всеобъемлющем законе, принятом 4 октября 1937 года, о «реконструкции германских городов» он отдавал приоритет столице. В начале 1937 года он назначил любимца партии, молодого архитектора Альберта Шпеера, на должность с очень длинным названием «Генеральный инспектор по строительству для обновления столицы» 20. Шпееру было всего 32 года, он уже попал на глаза Гитлеру, работая ранее над строительством партийных зданий в 1930-х годах. Высокий, с приятной внешностью, скорее нескладный, честолюбивый молодой Шпеер сумел установить с Гитлером такие взаимоотношения, которым завидовали другие партийные лидеры. Перестройке Берлина Гитлер уделял большое внимание. Буквально накануне окончания войны, когда модель Фольксхалле была уже перенесена в Führerbunker, он проводил часы рядом с ней. Себя он видел «мастером-строителем» германского народа, который строит «Новый порядок» в буквальном смысле этого слова 21.

Сталин также уделял много внимания реконструкции Москвы, начав с того, что позволил разрушить несколько самых больших и красивых церквей. В конце 1930-х годов Центральный комитет партии создал комиссию, которая должна была изучить возможности улучшения московских городских служб. Сталин не пропустил ни одного заседания этой комиссии, что было для него необычно; он внимательно слушал выступления инженеров о водоснабжении, строительстве улиц, ремонте мостов и расчистке трущоб. В конце концов комиссия согласовала основной проект, включавший строительство канала, соединяющего реки Москву и Волгу, строительство московского метро и Генеральный план реконструкции центра Москвы, благоразумно названный «Сталинским» 22. Авторам плана и архитекторам был дан год, начиная с октября 1931 года, на подготовку окончательного проекта столицы мирового социализма, который должен был отражать желание Сталина строить в тесной взаимосвязи и в «соответствии с принятым планом». Его одержимость опрятностью городов получила отражение в инструкции к плану, предписывающей, чтобы «линии улиц и площадей были четко очерчены», и это указание стало «непререкаемым законом» 23. Однако вновь ни одно из ста пятидесяти предложений не удовлетворило советское руководство, и в 1932 году глава градостроительного комитета Владимир Семенов получил указание создавать проекты без всяких модернистских экспериментов и стремлений к деурбанизации, характерных для всех проектов, потерпевших неудачу. К 1933 году была готова гипсовая модель, и после месяцев дискуссий она получила осторожное одобрение в ходе специально организованной встречи в Кремле, когда Сталин, стоя перед огромной картой столицы, излагал специалистам свой взгляд на будущее города.

10 июля 1935 года Сталин и Молотов подписали резолюцию Центрального комитета «О Генеральном плане реконструкции Москвы». Это была программа, рассчитанная на десять лет, которая увеличивала площадь города более чем вдвое. Центральные районы столицы должны были пересекаться, как и в новом Берлине, лучами широких магистральных улиц и раскрываться широкими площадями для массовых мероприятий. Вдоль магистралей предполагалось построить монументальные административные здания и жилые корпуса в стиле влиятельного в то время неоклассического французского архитектора Огюста Перро, скорее приукрашенном, чем функциональном, служившем отголоском прошлого, но использующем технику нового времени 24. За период между 1935 годом и началом войны в небо взметнулся целый выводок новых зданий. Все они должны были быть представлены взволнованными авторами Сталину. И, стремясь угодить мнению вождя и построить все как можно ближе к его представлениям, авторы проектов так перенервничали, что огромная гостиница «Москва» с ее излишне классическим стилем с портиками и галереями, которые можно обнаружить и в плане Берлина, была построена так, что два ее боковых крыла оказались спроектированы в совершенно различном стиле, поскольку Сталин по ошибке одобрил одновременно два отдельных проекта, положеные ему на стол 25.

План реконструкции Москвы был реализован в большей мере, чем план Берлина. Строительство канала Волга-Москва началось в 1933 году и завершилось через четыре года, велось оно руками целой армии заключенных лагерей, тысячи из которых погибли на этой стройке. Строители канала получили прозвище «зэки» от «заключенный каналоармеец», но вскоре этот термин стал применяться ко всем лагерным заключенным вообще 26. Труд зэков также использовался при строительстве метро в Москве. Оно должно было стать памятником новой социалистической эры, с пещерного типа неоклассическими станциями, мозаикой и экстравагантным декором. Цель заключалась в том, чтобы каждый, кто входил в метро, был поражен величием пролетарского государства: «Каждый шуруп здесь, – хвастался Каганович, – это шуруп социализма» 27. И после войны Сталин продолжал активно интересоваться обликом обновленной столицы. Сталинский монументализм достиг своей вершины в конце 1940-х годов, когда были возведены так называемые высотные здания, разбросанные по разным районам Москвы согласно схеме, которую разметил сам Сталин. Громадное здание Московского государственного университета начало возводиться в 1949 году, и его строительство было завершено в год смерти вождя, став последним утопическим зданием сталинской эпохи. Экстравагантное здание, построенное рабочими, пленниками войны, размещенными в трех лагерях на окраине города, своей архитектурой перекликалось с заброшенным Дворцом Советов 28. Это был несомненный шедевр сталинизма.