Ричард Овери - Сталин и Гитлер

Модель преследований, практиковавшихся в Советском Союзе, может быть понята из теории заговоров, центральной для коммунистического государства. Эта теория сформировалась, как и многое другое, в начальный период советской системы, из опыта гражданской войны. В зарождающемся советском обществе сохранялся непреходящий страх перед перспективой того, что молодое Советское государство может стать объектом международного заговора, который плетут силы мировой буржуазии вместе с их союзниками, окопавшимися внутри Советского Союза. Конспираторы всегда представлялись в образе пятой колонны и провокаторов, действующих в союзе с остатками эксплуататорских классов и партийными оппозиционерами. Целью заговора было ни много ни мало низвержение революционных достижений и реставрация капитализма. Их методы всегда характеризовались однотипной риторикой – саботаж, разрушение, терроризм. Их невольными сообщниками были чиновники и члены партии, не сумевшие распознать «диверсантов» в своих рядах. Акценты периодически смещались, однако эта установка оставалась центральным политическим тезисом на протяжении всего периода сталинского правления, начиная с 1920-х годов до самой смерти диктатора в 1953 году. Верили ли тысячи рядовых полицейских чиновников и партийных работников, боровшихся с заговорами, в эту теорию, было неважно. Значение имело только то, что партийное руководство настаивало на существовании такого заговора, что контрреволюционный заговор был политической реальностью общества.

В свете этой партийной установки можно было бы определить почти всех жертв режима. Генеральная линия партии в отношении заговоров формировалась в центре, однако она широкими волнами растекалась по всему пространству огромного Советского Союза. Можно взять, к примеру, судьбу 57-го отдельного стрелкового корпуса Красной Армии, посланного в Монголию в 1936 году для предотвращения набегов японцев из соседней Маньчжурии. Солдаты были расквартированы в убогих отдаленных районах промозглой монгольской равнины. Моральное состояние солдат не вызывало оптимизма, часто происходили стычки, а оборудование постоянно выходило из строя. Однако летом 1937 года, вслед за раскрытием «заговора» среди высших командиров Красной Армии, длинная рука советского закона протянулась через все пространство советской страны и достигла 57-го корпуса. Сюда прибыли люди из Особого отдела НКВД для того, чтобы «разоблачить и ликвидировать участников военного заговора». Они раскопали все сфабрикованные заговоры в каждом отдельном подразделении армейского корпуса, один за другим.

Расследования продолжались в течение тринадцати месяцев, поскольку за разоблачением одного заговора следовало раскрытие заговора в другом подразделении. В отчетах НКВД разоблаченным врагам давались самые разнообразные, иногда вызывающие недоумение характеристики, даже тогда, когда, как в следующем случае, все они служили в одном и том же подразделении: «сын кулака», «служил у Колчака» (т. е. командующий Белой армией в гражданской войне), «он подхалим», «участник контрреволюционной троцкистской организации», «военно-фашистский заговор», «совершал акты саботажа», «имел связи с врагами народа» и тому подобное 55. Комиссара корпуса А.П. Прокофьева все время, пока он ехал в Москву, отзывали обратно, арестовали его, когда он сидел в вестибюле Народного комиссариата по обороне, ожидая назначения. Человека, назначенного вместо него, отправили до самой Монголии лишь для того, чтобы несколько месяцев спустя разоблачить его как фашистского заговорщика и уволить 56.

В 1930-х годах судьба 57-го отдельного корпуса повторилась многократно по всему Советскому Союзу. Охота на ведьм свирепствовала с особой беспощадностью в двухлетний период ежовщины, но директивы разоблачать пятую колонну только предваряли наивысший расцвет террора, и продолжали действовать и в 1950-х годах. К началу 1934 года ОГПУ уже сфабриковало то, что называлось «Делом всесоюзного троцкистского центра» и в течение 1934 и 1935 годов сотни людей были арестованы как предполагаемые члены этого центра и позже расстреляны 57. В 1936 году правительственные комиссары были вызваны для отчета Центральному комитету о количестве и категориях служащих, разоблаченных в их вотчинах. Лазарь Каганович, народный комиссар путей сообщения, отчитался об увольнении 485 бывших царских полицейских, 220 бывших меньшевиков и социал-революционеров, 572 троцкистов, 1415 бывших белых офицеров, 285 вредителей и 443 шпионов. Каждый из них, как сообщал Каганович, имел связи с «правотроцкистским блоком» заговорщиков и вредителей 58. Разоблачение подрывной деятельности тогда влекло за собой серьезный риск последующих обвинений в отсутствии бдительности. Каганович выжил, но тысячи других коммунистов, партийных работников попали в тюрьмы или были расстреляны скорее за то, чего они не сумели сделать, чем за то, что они в действительности совершили.