Николай Петров - Чур, Авось и Золотой телец – три источника и три составные части наших реформ

Возглавляет рейтинг, как видно из таблицы, карликовое государство – Лихтенштейн. Для такого государства и промышленность могла бы быть карликовой. В 20-х годах прошлого века «беднейшая страна в мире» в последние 2–3 десятилетия очень активно развивается и в результате промышленного бума ей вдруг стало не хватать рабочей силы. А в России всё ровно наоборот: именно промышленной продукции производится всё меньше, именно в промышленности сокращаются рабочие места и экономическое положение, что закономерно, становится всё менее стабильным. Как превратилась маленькая отсталая страна в промышленного (по своим меркам) гиганта? Очевидно, благодаря тому что заводы развиваются. Например, «Хильти АГ», построенный в 1941 г. разросся в транснациональный концерн. А что в России, почему она превратилась по числу установленного промышленного оборудования из промышленного гиганта в карлика? У нас всё объявлено устаревшим и неконкурентоспособным, и всё продолжает банкротиться. Недавно объявлено, что сворачивает производство холодильного оборудования Саратовский завод. Не нужны холодильники? Нет, просто управленческий аппарат не хочет тратиться на НИОКР, вкладываться в модернизацию… Надеется на перепрофилирование. Но ведь в производстве холодильников, точно так же как в производстве смартфонов или другой современной техники, надо всё время развиваться, поддерживать свою конкурентоспособность, сокращать затраты, бороться за выживаемость. Однако наши нарождающиеся бизнесмены в большинстве своём часто умеют лишь считать деньги на банковском счёте и совсем не умеют их зарабатывать. Им проще, повторюсь, сдать в аренду помещения, заводские корпуса, уволив всех рабочих. Судя по всему, у них не получается эффективно вкладывать инвестиции (а государство не хочет стимулировать) и зарабатывать много больше, чем на депозитах в офшорах. Предпринимательские деньги на депозитах и в офшорах – прямое свидетельство и доказательство того, что промышленный сектор в России находится не в надёжных и в неумелых руках. Чем скорее государство это осознает, чем скорее поймёт, что приватизация действующих предприятий ведёт к деиндустриализации и начнёт сначала готовить предпринимателей через смешанные формы управления, через запреты перепрофилирования и доведения до искусственного банкротства действующие производства, тем скорее начнётся возрождение экономики страны. Иностранные «партнёры» в нас и нашей земле видят только потребителей их продукции и кладовые дешёвых природных ресурсов.

Едва ли в современном цивилизованном мире есть хоть один человек, который не ощущал бы над собой дамоклов меч в образе вечного спутника рыночной экономики – инфляции. Для рядового человека, не обременённого ни властью, ни коммерческой собственностью, ни мешками денег, это понятие означает непрерывный рост цен. При этом зарплата и все фиксированные платежи обычно отстают. Жизнь становится всё тяжелее без надежды когда-нибудь стать лучше. Те, у кого доходы растут в темпе инфляции, порой не догадываются, что и они тоже проигрывают в этой гонке (инфляция всегда на шаг впереди), потому что иначе быть не может: инфляция – это явление не только стихийное, но и рукотворное, следовательно, нужное кому-то. Мне могут возразить – ведь правительства всех стран пытаются с ней бороться и даже иногда отмечают некоторые успехи… У нас в России, например!? Допустим. Но какой ценой?

Давайте задумаемся, почему до 1990 года в СССР практически её не было, а с началом реформ мы расхлёбываем эту кашу всем миром? И опять мне возразят: экономика тогда отставала, т.к. контроль цен не стимулирует производительность и способствует росту диспропорций между объёмом производства в отдельных отраслях и потребностями в их продукции. Диспропорции могут возникнуть (кстати и в рыночной экономике). Государственная монополия – это та же монополия, которая может проводить политику на обогащение кучки «избранных» за счёт остального населения, не контролируя цены, и может стимулировать развитие, контролируя инфляцию, регулируя баланс произведённой товарной массы и денежной массы, направленной не на биржу для спекуляций, а в реальный сектор экономики. Ведь государство при Брежневе, Горбачёве и Ельцине – это, по сути, одно и то же государство с тем же народом, но в урезанных границах. А если сравнить темпы роста, сравнение будет в пользу периода брежневского «застоя», а не ельцинского провала. Потому что «работа» денег зависит не от государства вообще, а от конкретных чиновников, которые могут не соответствовать статусу государственных служащих, и от Первого лица. Чиновники, которым доверена власть, могут «разбазаривать» ресурсы, как природные, так и трудовые, а могут их рационально в целях развития использовать. Когда чиновник к своему государству относится как колонизатор, тем более, привлекая «друзей» из-за границы, как, например, поступили с сахалинской нефтью, то и будет застой колониальной экономики со всеми, свойственными ей атрибутами, включая гиперинфляцию. Таких примеров в истории множество: колонизация Ближнего Востока, Северной Африки, замешанная на грызне между «цивилизованными» Англией, Францией, Италией и Турцией, и на крови местного населения под предлогом продвижения цивилизации, а на самом деле в целях выкачивания из этих стран дешёвых сырьевых ресурсов. Мне могут задать вопрос: а какое это имеет отношение к инфляции? Оказывается, весьма непосредственное: у страны, которая отдаёт непереработанные ресурсы (как теперь у нас), с опережающим ростом доходов над расходами у небольшого процента населения, консервируется отсталое состояние экономики на многие десятилетия, т.к. сужается внутренний рынок из-за снижения покупательной способности большинства граждан. А это неизбежно порождает инфляцию.