Другая причина высокой популярности исследований «локальной власти» заключается в том, что данная сфера властных отношений важна и интересна сама по себе [Mossberger, Clarke, John, 2012, p. 3–8]. При всей значимости «центральной» политики политическая сфера ею не исчерпывается; функционирование региональных и городских политических систем может касаться деятельности очень больших групп людей, влиятельных организаций и институтов, а степень вариативности властных практик в локальных сообществах дает широкий диапазон для теоретических обобщений. При этом данная сфера властных отношений несравненно ближе к тем, кто, как правило, и составляет основной объект власти, – к людям, живущим на определенных территориях, а потому может вызывать у них повышенный интерес и желание понять, как осуществляется социальное управление и кто определяет основные параметры их жизнедеятельности.
В отечественном обществоведении проблемы власти на локальном уровне обычно рассматривались в русле изучения местного самоуправления с фокусом на его формальных институтах. В последнее десятилетие объектом эмпирического исследования стали властные практики в российских городских сообществах (Н. Борисова, Т. Витковская, В. Гельман, О. Подвинцев, Ю. Пустовойт, О. Рябова, Д. Сельцер, Д. Тев и др.). Однако в целом изучение власти в городских сообществах в России все еще заметно отстает от того, что уже сделано в Европе и Америке, – и по масштабам исследования, и по разработанности его теоретико-методологических оснований. Многие важнейшие аспекты функционирования власти в городских сообществах (конфигурация акторов городской политики, отношения между ними и стабильность коалиций, повестка дня и стратегии режимов, влияние внешних акторов городской политики и др.) не получили должного освещения в отечественной научной литературе. Не вполне востребованным остается и зарубежный опыт изучения власти, отчасти в силу определенного пессимизма, присущего довольно значительному числу отечественных политологов, полагающих, что он не вполне применим к специфической российской реальности.
Эти обстоятельства во многом определили содержательные и теоретико-методологические приоритеты данного исследования, его специфику и особенности. Во-первых, оно в большей степени, чем исследования подобного рода, опирается на зарубежный опыт изучения власти в городских сообществах. Проблематика и структура исследования выстроены в логике анализа городских режимов (urban regime analysis). Теория городских режимов практически с момента своего возникновения в конце 1980-х годов стала наиболее популярным подходом в изучении городской политики в США и к настоящему времени получила широкое признание во многих странах [Mossberger, 2009; Bums, 2015; Stone, 2017].
Во-вторых, предметом данного исследования стали собственно властные практики в городских сообществах, реальные процессы взаимодействия локальных акторов; институциональные основания и реформы системы местного самоуправления, на которых традиционно фокусировали внимание отечественные исследователи, нами рассматривались как характеристики среды, некий фон, на котором это взаимодействие осуществлялось.
В-третьих, проблематика исследования охватывает основные темы и ракурсы изучения власти в локальных сообществах; при этом нами ставилась цель – не размывать анализ смежными проблемами, касающимися отдельных аспектов городской политики, а концентрировать внимание именно на властных отношениях, составляющих ее ядро. В центре нашего внимания были сюжеты, связанные с выявлением и реконструкцией иерархии наиболее влиятельных акторов городской политики, их ресурсной базы, форм влияния, политических интересов и стратегий их реализации, характера взаимоотношений, потенциала конфликта и кооперации, особенностей складывания локальных коалиций и режимов, роли субъектов власти регионального и федерального уровней, институтов гражданского общества и др.
В-четвертых, эмпирическую основу нашего исследования составляют глубинные интервью с влиятельными городскими и региональными акторами, непосредственно участвующими в формировании городской политики. Мы уверены, что именно глубинные интервью могут дать наиболее достоверную информацию о феномене власти и ее многообразных формах и проявлениях, в том числе в городском политическом пространстве.
В-пятых, исследование проводилось в пяти малых городах трех различных регионов России, что уже дает возможность сделать некоторые предварительные выводы и обобщения.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу