Андрей Шляхов - Топ-менеджер мафии. Полный курс по ликвидации конкурентов

Про китайское проклятье, представляющее собой пожелание жить во время перемен, знают все. Оно несравнимо с расхожими: «Чтоб тебе пусто было!» или «Чтоб ты треснул!» Перемены – очень интересно при условии, что это происходит не с вами, а с кем-то другим. Что положено в основу чуть ли не любого фильма? Изменения в жизни героя, которые вынудили его стать другим. Приятно сидеть, хрустеть попкорном и наблюдать ход событий на экране… Кому-то точно так же приятно наблюдать за вами, как вы мечетесь, стараясь и надеясь остаться при своих интересах.

Тут и кроется ваша главная ошибка! Попытка остаться при своем неминуемо приведет к поражению, потому что в ней заложен отказ от развития. Нам большего не надо – сберечь бы, что есть, – лозунг проигравших, которые заранее соглашаются с тем, что от жизни больше не получат. Возможно, что на закате жизни такая позиция довольно уместна, но вам-то до этого еще о-го-го сколько, еще и расцвет толком не наступил! Кризисы, спады, крахи, потрясения, революции (иногда и такое бывает, как же без этого?) – все эти катаклизмы должны первым делом вызывать у вас вопрос: «А что я с этого могу поиметь дополнительно?»

«Как же прикажете понимать? – спросят некоторые читатели. – Только что говорили о жертвах, а теперь «поиметь дополнительно»? Неувязочка…»

Нет. Говорилось о готовности (умении, если хотите) жертвовать малым во имя чего-то большего, а не о капитулянтских настроениях.

Надо сознавать, что любой кризис – явление временное и преходящее. «Когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно», – сказано во втором послании к коринфянам. А мудрец Лао Цзы говорил, что ураганный ветер не может дуть с утра до вечера. Следовательно, от временного явления надо успеть получить все, что оно может вам дать.

Все, что происходит вокруг, надо уметь обращать на пользу себе, иначе какой из вас победитель? Классическим примером умения извлекать выгоду от перемен может послужить судьба наполеоновского маршала Мишеля Нея. Родился он в семье небогатого ремесленника, достигнув совершеннолетия, поступил на службу в кавалерию, скоро получил офицерский чин, затем – генеральский, а в 1804 году Наполеон Бонапарт произвел Нея в маршалы империи. Время было смутное, беспокойное, революционное: кто-то сидел тихо, не рыпаясь, мечтая сохранить то, чем обладал, а Ней вот в маршалы выбился. И это еще не все…

Во время наполеоновского похода в Россию Ней командовал французским арьергардом в десять тысяч человек, из которых уцелело несколько сотен. Но несмотря на сокрушительное поражение французской армии, за свою доблесть он получил от императора княжеский титул и был прозван им же «храбрейшим из храбрых». Французская армия потерпела поражение, а Ней возвысился еще больше.

Когда дни правления Наполеона подошли к концу, Ней (вроде бы как выражая мнение всех французских маршалов) убедил Наполеона отречься от престола ради сохранения того, что осталось от армии и «блага Франции».

За данные действия вернувшиеся к власти Бурбоны оставили Нея в маршалах и дали ему соответствующую его рангу должность. Все изменилось, многие карьеры рухнули (некоторым на шею обрушился нож гильотины), а Ней только упрочил свои позиции.

Когда Наполеон сбежал с острова Эльба, вернулся во Францию и начал прибирать к рукам то, что неосмотрительно из них выпустил, король повелел Нею остановить мятежного экс-императора. Тот пообещал привезти Наполеона в Париж в железной клетке, но переметнулся на его сторону. Поступок был логичным: многим казалось, что Наполеон сумеет вернуть себе власть, но история распорядилась иначе. После новой (и последней) ссылки Наполеона к черту на кулички (на остров Святой Елены в Атлантическом океане, если кто не знает) Нея судили и приговорили к расстрелу, но есть версия о том, что ему удалось бежать из-под стражи и он уплыл в Америку, где жил под чужим именем. Очень легко поверить, это полностью укладывается в представление о ловком маршале.

Можно взять другого, отечественного, маршала – Семена Буденного. Крестьянский сын, в Первую мировую войну дослужившийся до унтер-офицера, правильно оценил обстановку (тревожную, неоднозначную, для многих – просто фатальную) и в 1919 году командовал легендарной Первой конной армией, о которой сложено легенд больше, чем о Кащеевом войске и тьмутараканской рати. Потом дослужился до маршала, пережил все сталинские чистки, самого Сталина, пересидел его преемника Хрущева и умер в преклонном возрасте в достатке и почете, в таком, что похоронили его на Красной площади у Кремлевской стены – в главном пантеоне Советского Союза. А ведь мог бы в семнадцатом году вернуться в родную деревню и охранять родовое хозяйство – избу и все, что к ней прилагалось.